Отправлено: 15.07.10 09:25. Заголовок: Возрождение духовности (продолжение)

В этой теме я буду собирать и представлять читателю наиболее яркие проявления духовной жизни верующих. Прежде всего в форсме высказываний. Полюбуйтесь!

Никакие возражения, что это, дескать, "неправильная" религия, и есть какая-то "правильная", не принимаются. Есть такая манера у современных христиан: отрекаться от того, что осмеивается или наказуемо. Манера вполне понятна, поскольку за последние сто лет среди верующих произошел естественный отбор (а еще отрицают дарвинизм!), и выделились те, кто ради самосохранения готов был на все.

Это очень хорошо описал Гоголь:

цитата:

- Ну, пусть скажут, - сказал Бульба, который всегда любил выслушать обвиняемого. - Ясные паны! - произнес жид. - Таких панов еще никогда не видывано. Ей-богу, никогда! Таких добрых, хороших и храбрых не было еще на свете !.. - Голос его замирал и дрожал от страха. - Как можно, чтобы мы думали про запорожцев что-нибудь нехорошее! Те совсем не наши, те, что арендаторствуют на Украйне! Ей-богу, не наши! То совсем не жиды: то черт знает что. То такое, что только поплевать на него, да и бросить! Вот и они скажут то же. Не правда ли, Шлема, или ты, Шмуль?

"Тарас Бульба".

Если у евреев это национальная психология, то когда нечто подобное затевают наши люди, то это подло, отвратительно и гадко. Вам не стыдно?



Впрочем, вернемся к нашим баранам:

SARMAT:

цитата:

ну, раз они [ученые] не собираются её [теорию эволюции] отменять, то её действительно стоит изучать, но не для того, чтобы преподавать, а для того. чтобы сеять недоверие к ней, вскрывать её абсурдность, и недостойность для принятия РАЗУМНЫМ человеком. я в школе не преподаю, терпеть школу не могу, вместо этого накачал из инета удобоваримой информации, опровергающей постулаты дарвина, нарезал пластинок, и просто дарю школьникам. эх, вот если б мне кто такой диск подарил лет 25 назад, я б учителям не позавидовал, они даже не представляют, как Бог к ним был милостив

http://www.idinasvet.com/forum/index.php?topic=1875.0<\/u><\/a>

Тогда уж этому борцу с небиблейской картиной мира следовало бы бороться с теорией о шарообразности Земли. Где в библии утверждается, что Земля - шарообразна (точнее, геоид)? Насчет общей астрономии я вообще молчу. В самой первой же книге библии ясно сказано, что есть "земля" - некая поверхность, над которой расположено "небо" - твердая оболочка, над которой (во всяком случае, до потопа) располагались массы воды (здесь компилятор V века до н.э. постарался быть логичным и непротиворечивым - надо ж было ему объяснить механизм потопа). В этой системе - плоская земля и полусфера неба над ней - откуда-то взялся свет (сам по себе, совершенно независимо от какого-либо источника - опять же, компилятору понадобилось объяснить, как задолго до появления солнца появились дни и ночи). Далее, любопытно, что компиляторы Книги Бытия придерживались концепции: суши больше, чем воды, достаточно распространенной в то время. Дело в том, что вода во второй день творения (солнца нет, а день есть!) собирается вместе в один замкнутый бассеин, окруженный сушей. Целых 24 часа до того вода в нарушении всех законов равномерным слоем покрывала все неровности рельефа. На третий день для освещения "земли" и смены времени суток сотворены светила (странно, но смена времени дня уже была, безысточниковым светом). Эти светила - большее - "солнце" и меньшее - "луну" еврейский бог прикрепил к небесной твердой сфере. Такая вот христианская астрономия.

Разумеется, иудо-православные отрекутся от такой картины и выдвинут два контраргумента:
а) церковь признавала в принципе шарообразность Земли согласно достижениям астрономии эллинистической эпохи.
Аргумент несостоятелен, поскольку, например, теорию эволюции и сейчас признают многие церкви (например, католическая); труды Аристотеля и Птолемея не являются "богувдохновенными", и если они противоречат библии, то христианин не может принимать их всерьез.
б) информация о сотворении мира в начале Книги Бытия - некая символическая поэма, вовсе не обязательно соответствующая физике и астрономии.
Мало того. что глупый аргумент, но еще и очень опасный. Поскольку объявив какую-либо часть "богувдохновенного" текста несерьезной поэзией и т.п. условностью, "толкователь" рискует прийти к аналогичным выводам относительно всего текста.

 Отправлено: 07.02.16 19:38. Заголовок: Опять Дмитрий Быков...

Опять Дмитрий Быков. Опять его самый больной вопрос (непосредственно литературоведения не касающийся), а именно вера в боженьку. Теперь у него Агата Кристи ищет бога - http://muzofon.com/search/%D0%94%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B9%20%D0%91%D1%8B%D0%BA%D0%BE%D0%B2%20%D0%90%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B0%20%D0%9A%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%20%D0%B8%D1%89%D0%B5%D1%82%20%D0%91%D0%BE%D0%B3%D0%B0

Собственно, для изворотливого гностика (иудаиста в т.ч.) поражение в диспуте о бытии божием равнозначно победе в нем (хотя наоборот это правило почему-то не работает, и победа не равнозначна поражению, что делает гностицизм унылым, как мысли престарелой женщины), но ведь Быков не настолько глуп. Тем не менее, он продолжает искать черную кошку в темной комнате (хорошо зная, что ее нет), и его претензии к Докинзу с Невзоровым не просто мировоззренческие, но и эстетические. Они, видите ли, "с удовольствием" доказывают небытие божие, хоть бы всплакнули... А чего плакать-то? Если исчезает глупость человеческая, то это очень даже смешно:

Ганс Сакс "Извлечение дураков":

цитата:

Ого! Кого здесь только нет! Любых сортов найдутся гады: Ханжи, святоши, конокрады ... Коль будет тверд и крепок разум, Все дураки исчезнут разом ... На этом, всем вам счастья проча, Ганс Сакс желает доброй ночи!

Наш человек. А кто в союзниках у Быкова, который признается, что "особенно тяжко доказывать бытие божие рядом с РПЦ"))))))) Ну уж какие есть союзнички... Как известно, если бог сотворил человека по образу и подобию своему, то человек отомстил ему тем же. Следовательно изобрести другого бога: менее жадного, чем Гундяй, менее глупого, чем Чаплин, менее примитивного, чем путин - эти богостроители просто не в состоянии. Их бог не соответствует надеждам Быкова? - но это и есть главное доказательство его небытия.

В английской литературе тема бытия божия отнюдь не является столь же принципиальной, как в творчестве Достоевского, и здесь Быков явно передергивает. Особое внимание Агаты Кристи к личности (не к классу, расе и Родине, а именно к личности) не есть религиозный подход, хотя бы потому, что у религиозного подхода нет монополии на личность, как нет монополии на многое другое, почему-то априори ему приписываемое. В другой своей лекции Быков дошел до того, что просто заявил: "Христианство - это все хорошее". Хм... не надо быть оруэлловским О' Брайеном, чтобы проверить: выходит, что все хорошее - христианство? А вот и нет. Помнится, давным-давно, в 1989 году, когда я посещал малый философский факультет ЛГУ, лектор на первом же занятии пообещал много интересного, и особенно по части логики, ведь люди, говорит, не умеют как следует рассуждать даже. Вот, например - говорит - есть т.з. "семитизм - зло". Допустим это так. Но они же "переворачивают" и говорят: "зло - семитизм". Да... вот так борцы с антисемитизмом бывают до странного похожи по мышлению на антисемитов.

Но и это не главное. Спору нет: религиозная культура породила прекрасную литературу, замечательную музыку, величественную архитектуру. Но есть ли это доказательство бытия божия? Означает ли всемирная слава Астрид Линдгрен реальность Карлсона?

 Отправлено: 11.02.16 07:51. Заголовок: Далее. Взаимоотноше..

Далее. Взаимоотношения Дмитрия Быкова с его богом можно описать кратко: он заездил своего бога. Бог у Быкова играет роль организатора литературы и выдвигается из-за кулис даже не в случае некого затруднения (как в античной драме, где бог-из-машины решал затруднительные ситуации: например, Афина в "Орестее" Эсхила), а просто так - для красоты (надо заметить, что Быков - эстет, и его бог занят не этикой, а эстетикой; а как жне иначе, если мы сами придумываем богов, они неминуемо будут подобны нам по образу, и вообще это будет смахивать на золоченые обои в пугаческой избе - "царском дворце" - ведь ничего другого, чем мы можем представить, мы представить не можем). Поэтому "добрый бог" Быкова, как не странно, имморалист, чем-то смахивающий на Ницше в среднюю пору его творчества. Имморализм бога, кстати, вовсе не предполагает ни вечной жизни (дурная бесконечность, несомненно, из разряда безвкусицы), ни "избранных народов", ни... мне кажется, еще немного, и Быков заговорит категориями лемовского "Соляриса", где Океан - недоразвитый бог, который изобрел время, как меру собственного несовершенства, и теперь мучится и не знает, что делать. Впрочем, Снаут вовремя поправил размечтавшегося Кельвина: такая религия никому не нужна, это скверная философия и скверная мистика. Действительно, а кому нужен быковский бог-имморалист (и не сталкиваемся ли мы здесь с реализацией на практике старинной поговорки о еврее, принявшем христианство: то, что он - еврей, не делает ему честь в качестве христианина, а то, что он - христианин, не делает ему чести в качестве еврея)? Дело вовсе не в быковском происхождении, тем более, что сам он признает полную бесперспективность совр. Израиля в цивилизационном смысле (чему аргумент - в недавнем израильском фильме "Соседи бога", где показаны обыкновенные, заурядные израильские мужланы, и думается, вопреки мнению Т.Герцля, нация появляется не тогда, когда появляются воры и проститутки, а тогда, когда появляется дубиноголовое простонародье). Быковский гностицизм (а вдруг и этому поверят!?) тоже не при чем. Действительно, а кому нужен такой бог? Ведь, выдумывая бога, человеческие сообщества выражают свои определенные ценности, надежды и т.д. И на проверку всегда получается, что боженька гораздо больше похож на изобретения православных фундаменталистов, протестантских буквалистов или исламских террористов, чем на интеллигентского беспомощного, как Клим Самгин без пенсне, божка, которого то ли искали, то ли строили в столь любимую Быковым эпоху модерна. Когда Быков заявляет: не может существовать бог из проповеди Чаплина! чем он это докажет? Не может, потому что "я не хочу"? Наоборот, именно такой бог и может существовать, потому что всегда и везде "в духовной сфере" появлялся именно такой "образ божий", разумеется, полностью идентичный образу придумавшего его человека. Почему-то другие боги (незлые, толерантные, нежестокие, не готовые уничтожать страны и континенты) или вообще не придумываются, или занимают скромное место (вроде приманки для прекраснодушных интеллигентов, которые, как съязвил бы профессор Преображенский, согласны мириться с разбитой уборной сейчас во имя светлого будущего в будущем, чтобы им было легче мириться с "божьей злобой" - лат. rancor dei), или не приживаются, поскольку спроса не находят.

Быковская религиозность, как религиозность образованного человека, не может не быть т.н. "вторичной религиозностью", т.е. условной, наигранной, религиозностью не от невежества (как объясняли религиозность советские энциклопедии), а от образования, игры, своеобразного понимания "долга", когда, с одной стороны, уже нельзя отказаться от достигнутого уровня, а с другой, как Достоевский, надо "по боку" все, что помешает сотворить божка. Надо заметить, что сам Быков - на примере его неприязни к посконной "деревенской прозе" - очень недолюбливает эту вторичную религиозность - и есть за что. Прежде всего за недопустимый компромисс между верой и разумом, между вкусом и эклектикой. Но - посмотрите сами - так ли уж отличается Быков-верующий от Проханова-верующего?

 Отправлено: 12.02.16 14:34. Заголовок: Наконец, можно задат..

Наконец, можно задать ключевой вопрос: а зачем Быкову бог? Вопрос не праздный, поскольку упорное (даже упертое где-то - а Быков поминает имя божье в среднем два раза за лекцию, и вне зависимости от темы лекции) желание "дыказать" служит аргументом, скорее, в пользу атеизма - нечто реальное не нуждается в доказательстве. Зачем Быкову бог? Зачем бог (боги, ведь не будем забывать, что монотеизмы, все вместе взятые, - это лишь фрагмент многотысячелетней "истории религиозных верований", и у верований населения подмосковной балановской культуры бронзового века в первой половине II тысячелетия до н.э. "прав" на истинность ничуть не меньше, чем у талмудического иудаизма или старообрядческого православия) человеку, людям (раз уж говорим "боги" во множественном числе, то и людей надо размножить)?

[У меня есть большое подозрение, что "просто так", "пусть себе будет", но оставлю это подозрение при себе.]

В современном мире религия играет достаточно утилитарную роль. Уж не знаю, нравится ли это верующим, планировали ли они это. но это так (насчет прошлых веков - тоже вопрос дискуссионный). Есть т.з., что современному человеку бог просто не нужен. потому что непонятно, что с ним вообще делать. Как непонятно, что делать с фамильной ширмой в современной квартире: все ее функциональные свойства утеряны или потеряли актуальность, ну разве что произведение искусства с намалеванными тонкой кисточкой японскими пагодами или что-то в этом роде. Эту версию мы сейчас проверим - как раз на Быкове.

Избить другого человека можно (автор этих строк, разумеется, дрался - в детстве и юности, не каждый день, но дрался, и соотношение побед/поражений бывало 50:50 - нормальная статистика), но избить за веру почему-то считается гораздо более благородным и даже высоконравственным, чем просто так (бытует даже формула самых мазохистски-ориентированных верующих - дескать, не иметь личных врагов, а только врагов бога; и им приходится проявлять иезуитскую казуистическую эквилибристку, чтобы найти в личном недруге ересь - например нелюбовь к Гришке Распутину и русской монархии). На национальном уровне религия, вроде как бы должна питать патриотизм, но нет - не питает; поскольку в истории любой религии единоверцы гораздо чаще убивали друг друга, чем иноверцев: например, татарин, служивший в русской армии, - турка, служившего в османской, и кстати, православие тоже не может похвалиться своей "особостью" - как только в XIX веке на карте мира появилось православное государство - Болгария, оно тут же поссорилось с "братьями по вере"). Но зачем это рассказывать в присутствии Быкова? Какое ему дело до местечковых патриотизмов? Бог Быкова точно не патриот (а ведь Тарас Бульба гарантированно отречется от бога, если тот запретит ему бить бусурман - неплохой сюжет "игры в бисер" по мотивам Гоголя: гоголевские герои вообще могут дать фору героям Достоевского), так что это израильское (высмеянное самим Быковым в "Песне воина-Мордехая"), наивное и гнусное, как повестка богу из военкомата, отпадает.

Столь же фантастически выглядит версия бога, как фундамента власти. Людям, живущим и действующим по принципу "я - начальник, ты - дурак", без бога. конечно, нельзя. Потому-то СССР и не протянул долго, что построить без бога, без веры-религии коррумпированную, безответственную и самодурственную власть практически невозможно. Опять не туда! Быков точно не хранитель вертикали власти, и должен догадываться, что формула "власть развращает, абсолютная власть - развращает абсолютно" бога касается в самую первую очередь. Оставим и это.

Моральные ценности. Хм... Быков хочет быть человеком модерна (хотеть, правда, всегда мало, надо не хотеть, а быть), потому что он считает, что модерн незакончен. что надо продолжить ницшеанство-во-Христе (Карл Ясперс тоже целую книжку посвятил доказыванию, что кошка - это собака, что Ницше - это христианин). Надо-надо-надо (к этому примыкает быковский прожект "люденов"). Так вот: модерновый человек - имморалист (что Быков всегда подчеркивает). В творчестве морали отведено уж точно не главное место. Если назначаешь красоту добром, приготовься к уничтожению уродов. К тому же Быков неглубоко копает. Вот я хочу быть/являюсь человеком Возрождения. Это круче. Отличается от модернизма, прежде всего, тем, что модернового человека захлестывает чувство вины, а у возрожденческого человека ее нет, потому как он - центр Вселенной, и на том стоит (как Мартин Лютер). Если Рабле придумал Телемское аббатство с единственным пунктом устава: "Делай, что хочешь", то разве человечество хоть один день своей истории поступало иначе? Поэтому я еще в детстве реагировал на прекрасный, тоже хорошо выдержанный в эстетике Возрождения фильм-экранизацию Шекспира - "Комедия ошибок" (1978) - как гомосексуалист на св. Себастиана, а герои моих литературных произведений "любят друг друга, как прекрасные любовники эпохи Возрождения" (из авторецензии). Выше я говорил, что бог Быкова (по идее, во всяком случае, я ж не знаю, как эта идея у него материализируется, в бытовом поведении, например) моралью не интересуется. И это проехали.

Равно было бы неудовлетворительно наивно подозревать Быкова в том, что он не может "без бога" объяснить возникновение Вселенной или грохот грома (да и те, кто сюда к нам приходят, как прокаженные в лепрозорий - чтоб за ними ходили и объясняли, как это все само собой получается, особенно, если двойка по биологии, хорошо знают, как получается, но поиграть в "мудрое, посрамленное немудрым" - отчего нет?) Человек XXI века тем и отличается от человека XIX, что спрятаться в своем невежестве у него никак не получается.

Творчество... Хотя может показаться, что бог хоть тут-то, изгнанный отовсюду, в т.ч. из кибернетики, может найти убежище. Не тут-то было! Можно верить в религиозность заворовавшегося чиновника, или чиновного вора, дикого кочевника или домашнего (как Кот-Леопольд) мещанина, но про религиозность творческого человека и не заикайтесь. Не может верить тот, кто сам - предмет веры, точнее, тот, кто сам творец (как инопланетяне-бжуты в Звездных Дневниках Станислава Лема, которые отказывались считать воскресение чудом, поскольку сами проделывали это каждое утро, просыпаясь - эту мысль Лем позаимствовал у Шопенгауэра, а еще ранее за Шопенгауэром ее повторил Толстой). Если уж о чем и говорит история литературы, шире - искусства, то об отсутствии "чего-то свыше" (мусульмане - ислам вообще хитрее других религий - такую опасность просекли давно и ввели понятие "конкуренция с аллахом", не только в живописи, между прочим). Странно, что Быков этого не заметил. Нет богов, есть люди (разве что "человек человеку - бог". как заметил древний римлянин Симмах), и этого вполне достаточно.

 Отправлено: 12.02.16 17:33. Заголовок: ВЛАДИМИР-III пишет: ..

ВЛАДИМИР-III пишет:

цитата:

"Тарас Бульба". Если у евреев это национальная психология, то когда нечто подобное затевают наши люди, то это подло, отвратительно и гадко. Вам не стыдно?

Стандартный полемический прием. см. истинный шотландец.

То что они и за поляков составляли костяк полицаев и надсмотрщиков и за советов... совпадение.

 Отправлено: 12.02.16 17:46. Заголовок: А с другой стороны -..

А с другой стороны - это ведь миф. Я имею в виду иудаизм нечто определенное. Ведь с равной долей правдоподобности можно приписать евреям нечто прямо противоположное.

 Отправлено: 20.02.16 13:22. Заголовок: В целом о быковском ..

В целом о быковском христианстве можно сказать, что это разновидность интеллигентской религиозности - не просто вторичной или третичной, а некая эпитафия к религии вообще (поскольку все-таки религию хотели сделать чем-то жизнеутверждающим, но результат...)

Вот, к примеру, литературно-философская передача "Игра в бисер" на тему "Фауст" - http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/20921/episode_id/622785/video_id/622785/ . Да, тема человека, сатаны, божества (правда, у Гете она решена в пользу первого и в явный ущерб второму и третьему), но как они занудили тему... Начали с заупокоя - заявлено было, что любая карьера, любой результат - это сделка предательство, самопродажа - в общем, дышать вредно, легкие изнашиваются, а где потом другие достанешь? Потом поехали по сатанизму-героизму, и вышло, что с т.з. духовного подхода зло привлекательно. Н-да... вот те и плод духовности. В этом перекособоченом, ненастоящем, лживом (если уж говорить прямо и кратко) мире, который именуется "духовным" зло оказывается привлекательным. А добро? Крайне непривлекательным. Настолько, что, когда Гундяй стремится к естественным радостям жизни и стяжанию ценностей, это выглядит форменным сатанизмом. Ницше давным давно предупреждал об этой противоестественности, но вместо него стали читать комментарии к нему разных Ясперсов и Бердяевых, выискивать какое-то "истинное христианство" в ницшеанстве, хотя там ясно говориться: религия вообще и христианство в частности - это есть та самая противоестественность, исправлять которую на "правильное" христианство/религию - все равно, что лечить рыжего от рыжести. Понятно, почему рядом с противоестественным непривлекательным "добром" его противоположность вынуждена выглядеть чем-то привлекательным (как говорится, если и дьявол начнет поститься и вести войны за веру, вот тут уж будет конец света). Таков "духовный мир", который генерируют верующие по образу и подобию своему, и если дьявол привлекательнее бога, то что-то тут не то - духовный мир не может быть подлинным.

Материализм с одной стороны скромнее - он не обещает (в отличие от идеализма) того, что не может выполнить, но он "стоит на ногах". в материалистическом взгляде на мир нет той нелепой идеалистической уверенности в своей правоте и жалкой надежды на то, что неправоту идеализму все равно простят. Материализм мог бы отнести к себе шопенгауэровский афоризм: "Моя философия не дала мне никаких доходов, но она избавила меня от множества расходов". Материалистические ценности: ум. знание, достаток, здоровье, любовь, красота, успех - просты и естественны, как идеал жизни греческих философов. За них не приходится краснеть и оправдываться, апеллируя к каким-то другим смыслам, наспех придуманным на коленке, если непривлекательный положительно-духовный смысл ни в какие ворота не лезет.

 Отправлено: 22.02.16 07:55. Заголовок: Очень любопытное инт..

цитата:

Очень любопытное интервью патриарха об одном из эпизодов полёта в Антарктиду, когда на высоте 9 тыс метров лопнуло лобовое стекло: "Пилот сказал, что это очень опасно, и нужно срочно возвращаться. Я предложил пилоту лететь на высоте 3-4 тысяч метров, чтобы в случае разгерметизации мы с вами остались живы. Конечно, это был рискованный полёт" В этой связи у меня есть два небольших вопроса: - была ли кабина пилотов герметично закрыта во время рейса, как это предусмотрено международными нормами, или из-за вип-пассажиров было сделано исключение? - почему предстоятель РПЦ предложил именно технический способ решения возникшей проблемы, а не обратил свои молитвы к высшим силам?

https://www.facebook.com/varfolomeev/posts/10204095736993365?pnref=story

Очень характерно для всех верующих. Хорохорятся-хорохорятся - в т.ч. здесь на форуме - дескать, есть бох, а как жареный петух клюнет, все молитвы забывают.

Здесь опять всплывает вопрос о богоответственности (ого! новый богословский термин я придумал, учитесь верующие!)

Сначала верующие нам гундят, что мир богооставлен, но есть прямая связь с боженькой - молитва. Когда выясняется, что с конкретной молитвы толку меньше, чем с козла молока, они изворачиваются и говорят, что это не считается, а богу все равно видней, какой самолет спасать (или наоборот - сбивать, если все от бога, в т.ч. авиакатастрофы: среди верующих существует долгий спор на тему, ответственен ли боженька за все, и т.з., что ответственен за все, обычно считается "высшей степенью любви к богу", пока не приходят атеисты и не начинают смеяться над верующими, тогда верующие краснеют, бледнеют и отнекиваются, как фетишист, который стесняется предмета своей страсти). Но почему-то сами лично умирать (даже по божьему благословению) верующие очень боятся. Это от недостатка веры?

 Отправлено: 28.02.16 09:02. Заголовок: ВЛАДИМИР-III пишет: ..

ВЛАДИМИР-III пишет:

цитата:

Странно, что Быков этого не заметил.

Зато "ключевой аргумент" Быкова - это "когнитивный диссонанс" факта смерти. Дескать, сознание и смерть несовместимы - или то, или другое, а сознание вместить в себя смерть не может. Во-первых, этот вопрос уже давным-давно изучен в рамках экзистенциализма (человек перед лицом смерти) - не только экзистенциализма религиозного, но и экзистенциализма атеистического (Сартр), поэтому все равно изобрести здесь велосипед не удастся. Помимо факта смерти человеческое сознание (если верить верующим) не может вместить много еще чего - в т.ч. бытие божие (тезис о непознаваемости монотеистического божества - эдакое кокетничание в богословии). Следовательно, любой верующий противоречит сам себе, поскольку в одном случае признает, а в другом не признает "когнитивный диссонанс" в качестве аргумента факта существования чего-либо.

С т.з. материалистического подхода к окружающему миру и человеческой экзистенции в нем, смерть есть факт окружающего мира, ее можно "не любить", "не принимать" (ключевой аргумент идеалиста: я этого не хочу, значит этого не может быть), но она есть как логическое завершение любого процесса существования чего-либо: от сломанного карандаша до смерти путина. Все аргументы типа "несправедливо" и т.д. разбиваются о факт рождения: почему-то ни один верующий не вопиет о "несправедливости" своего появления на свет, и все - лишь о "несправедливости" исчезновения со света. Здесь уж скорее объективна индийская философия, все направления которой сходятся на том, что все появившееся (имеющее начало) имеет и конец. Отсюда, например, представление о вечности души (переходящей из тела в тело; метемпсихоз), бесконечности мира в прошлом и будущем. Если же душа (и мир) вечны, то боженька вовсе не нужен - и верно, в буддизме ему не нашлось места, хотя буддизм - религия. Если правы те, кто говорят о приближающемся господстве Индии и Китая в XXI веке, придется принимать эти воззрения))))))

Но допустим, Быкову действительно не понять смерти. Ему нужна посмертная (оксюморон, елы-палы!) жизнь. Но вы думаете, он ограничится своей экзистенцией? "Не тут-то было!" - как сказал по-французски набоковский герой, нависая над спящей Лолитой. Чтобы Быков был уверен (чтоб его, так сказать, сознание не диссонировало когнитивно) в своем бессмертии, ему надо здорово переделать свои представления об окружающей действительности ("обретение веры", собственно, и есть такая переделка), в результате чего у него возникнет еще дюжина когнитивных диссонансов. Но Быков самолично терпел бы эти диссонансы, и все было бы хорошо, если б не другие люди ("как было бы хорошо жить на Земле, если б не люди" - это заметил уже западногерманский поэт в годы холодной войны). Ведь появятся разные докинзы-невзоровы, которые не просто спорить, смеяться над уверовавшим Быковым будут. И никакая Роулингс с ее евангелием от Гарри Поттера не поможет. Трагедия в стиле Быков - это трагедия Другого, который не верит в то, во что верит Быков

[опять курехинская композиция для создания антуража; тема отчаянья]

Есть выход! У Быкова, во всяком случае. Создать организацию, которая бы "хранила веру" - т.е. уничтожала всех, кто желает создать у Быкова когнитивный диссонанс. Назвать эту организацию следует церковь. Придать ей полицейские и прочие пенитенциарные силы. И преследовать всех, кто не верит в то, во что верит Быков, чтоб Быкову спокойно верилось - а то ведь приходится ценой колоссальных усилий убеждать себя, что все - дурачье, а Чернышевский - скрытый православный подвижник (этика, замечу, не есть содержание, а скорее форма). И за руб-ежом тоже чтоб с безбожием боролись, а то ведь развелось атеистов (и более цивилизованно живут; ведь в Лесото-Свазиленде у верующего Быкова куда больше согласных, чем в Швеции). А если нечто (в литературе, религии, искусстве, политике и т.д.) препятствует этой уверенности Быкова в жизни вечной - к ногтю! Разве можно допустить наличия когнитивного диссонанса?

Т.е. "наш скромный сельский доктор" (Конан Дойль) превращается в рычащего Всеволода Чаплина - ведь у Всеволода Чаплина тоже может быть когнитивный диссонанс, если ему не позволить то, чего он хочет.

"А говорил, что романтик..." (с)

 Отправлено: 28.02.16 09:34. Заголовок: Аналогичная проблема..

Аналогичная проблема у Шевчука и прочих рокеров. Хотите жизни вечной, придется сотрудничать с инквизицией. Иначе не получается.

 Отправлено: 02.03.16 21:34. Заголовок: Оперативники обнаруж..

цитата:

Оперативники обнаружили в списке телефонных контактов подозреваемой в убийстве ребенка Гульчехры Бобокуловой номера двух мужчин, которые, вероятно, связаны с международными экстремистами, сообщил источник «Интерфакса» По словам источника агентства «Интерфакс», правоохранительные органы установили, что в окружении уроженки Узбекистана Гульчехры Бобокуловой были двое мужчин, вероятно, связанных с «международной экстремистской группировкой». По словам собеседника агентства, оперативники проанализировали контакты, содержащиеся в электронных устройствах Бобокуловой, и «выявили двух абонентов, проходивших по ориентировкам, связанным с одной из международных экстремистских группировок». В список контактов Бобокуловой они были внесены в этом году, когда она находилась в отпуске в Узбекистане. Подробнее на РБК: http://www.rbc.ru/society/02/03/2016/56d71d289a79472652fdc706?from=main

А с чего взяли, что она ненормальная? Под это определение каждый верующий подходит.

 Отправлено: 07.03.16 20:06. Заголовок: Купил неплохую книжк..

Купил неплохую книжку - Гейссер Л. История реформации. Т 1,3,4. М.,2015, и в томе первом нашел интересные расценки, по которым святые отцы католицизма отпускали грехи:

"В инструкции Тецеля содомский грех был оценен в 12 дукатов, святотатство стоило 9, убийство 7, колдовство 6, отцеубийство и братоубийство 4 дуката. Со времен Иннокентия VIII можно было откупиться даже от чистилища" (с 15).

Интересно, что отцеубийство стоит дешевле обычного убийства, и непонятно с "содомским грехом" - это гомосексуализм или анальный секс?

Но главный вопрос: много это или мало?

Смотрим источники по средневековым монетам (есть и это у меня)... Дукат - это, разумеется, венецианская монета, имевшая широкое хождение в XV-XVII вв. в Центральной и Восточной Европе. Венецианский золотой дукат (он же цехин) равен 3,44 гр. чистого золота. Валюты прошлых веков очень сложно переводить в совр., поскольку цены существенно менялись, но попробуем перевести в совр. рубли. Свежая цена 1 гр. золота - http://spb.region-zolota.ru/skupka-zolota - 2910 рублей. След. один цехин равен 10000 совр. рублей (но приходится сделать скидку на рост золотых цен относительно серебряных цен... или нет, можно этим пренебречь). В общем, католик, укокошивший своего папашу, мог отделаться "духовным" штрафом в 40000 совр. рублей - не так уж много...

 Отправлено: 10.03.16 19:28. Заголовок: Куда более скандальн..

Куда более скандальный характер приобретают лекции Быкова, когда он сталкивается с другими верующими - например его лекция о Достоевском (справедливо утверждение, что гораздо более напряженными является не отношения верующих с атеистами, а отношения верующих с верующими, потому что атеист привык к роли эдакого заботливого родственника при аутисте, а если сталкиваются два аутиста...) Быков Достоевского терпеть не может, и не только за антисемитизм (евреи в целом гордятся антисемитизмом, потому что, ЕМНИП, все или почти все раввины сходятся на том, что антисемитизм выделяет евреев из серой людской массы и является косвенным доказательством их "избранности", а жертвы? а красота вообще требует жертв; имморалист должен спокойнее смотреть на смерть - есть вещи похуже). Большая часть быковских претензий к Достоевскому вполне обоснована (в т.ч. следствие создания Достоевским своего собственного "образа России" у иностранцев, им увлеченных - а вы думаете, почему на порнопорталах под рубрикой russian так много садо-мазо?), но вот вопрос - с каких позиций Быков его критикует?

Попробуем, однако, смоделировать такой диалог двух верующих:

БЫКОВ: Герой Достоевского и сам Достоевский "ищут бога", а его искать не надо, он есть. У Толстого...
ДОСТОЕВСКИЙ: Тут дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей.
БЫКОВ: Я не знаю, что еще должны сделать братья Карамазовы, кого еще убить, чтобы меня заинтересовать.
ДОСТОЕВСКИЙ: Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.
БЫКОВ: От Достоевского пошла эта страшная розановская линия русской литературы.
ДОСТОЕВСКИЙ: Я знаю все, но не знаю ничего хорошего.
БЫКОВ: И когда Достоевский все время повторяет, что бог живет не в образованном классе, а в народе, вот народ-то у нас богоносец, а он не богоносец, он рогоносец, во всяком случае. он - разный...
ДОСТОЕВСКИЙ: Неужели и тут не дадут и не позволят русскому организму развиться национально, своей органической силой, а непременно безлично, лакейски подражая Европе?
БЫКОВ: Обожествление темноты, обожествление массы, обожествление народа.
ДОСТОЕВСКИЙ: Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным.
БЫКОВ: Достоевский, пожалуй, единственный русский художник, для которого религия никак не связана с эстетическим чувством.
ДОСТОЕВСКИЙ: Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной.

Здесь вот что примечательно: Быков критикует Достоевского, да... с материалистических позиций. Потому что любой материализм - он сойдется на позиции объективности, он прикован к ней, как Прометей к скале (так определяла материализм в прошлом веке Британская энциклопедия), и если даже существует идеализм, но идеализм объективный, он непременно перейдет на материалистические позиции. Потому что объективный идеализм не может сказать: "бог есть, потому что я так хочу". А Достоевский может. Быковская неприязнь к Достоевскому - прежде всего к этому его "я так хочу/я так вижу". Религия держится (и это-то Достоевский отлично понимал) на субъективизме, на иррационализме. Сравнительно с Достоевским Быков в своем полугностицизме выглядит посетителем ресторана, который заказывает себе бога по вкусу, а тех богов, которые ему не нравятся, принципиально не берет и не ест. И ему как-то не приходит в голову, что боженька может быть боженькой Достоевского (если уж богом Гегеля быть удалось только до времен критики Фейербаха). Все религиозные источники убеждают нас, что боженька (если бы он существовал) был бы порядочной сволочью, и любой порядочный человек предпочел бы исчезнуть, чем быть с ним "против истины". Если для Быкова бог - это просто сумма всего хорошего, всего доброго, всего объективного, то этот боженька неминуемо пантеизируется, сольется с сотворенным им космосом, отменит себя... - понятно, что с христианством этот боженька ничего общего не имеет. Следует признать, что бог-заговорщик, бог-садист и бог-идиот Достоевского куда ближе к оригиналу. С таким богом Быков жить не может, и хорошо отдает себе в этом отчет. Здесь все сгодится - от обвинений в антисемитизме до отвращения от достоевской гадостности. Этот ненормальный бог, разумеется, как "неправильные пчелы" Винни-пуха, производящие неправильный мед, делает людей а ля Достоевский. Быков не находит ничего лучшего, чем объявить это "творенье божье" болезнью или деградацией (у него есть даже концепция постепенной деградации Достоевского как писателя), что тоже смахивает на материалистический снобизм в отношении духовности. В общем, минус на минус дает плюс: спор двух верующих всегда служит атеизму. Объективности.

 Отправлено: 23.03.16 07:42. Заголовок: В Европе начались пр..

цитата:

В Европе начались продажи дизайнерских купальников для мусульманок В интернет-магазине известной марки началась продажа полностью закрытых купальных костюмов.

https://lady.mail.ru/article/489686-v-evrope-nachalis-prodazhi-dizajnerskih-kupalnikov-dlja-musulmanok/?from=mr_news

Религия и нелепость - это синонимы. Проще было бы вообще запретить купаться, тем более, что эта проблематика больше всего смахивает на освящение православным попом борделя. Да и все равно не все тело закрыто.

 Отправлено: 28.03.16 06:12. Заголовок: Опять Быков: «Что ..

Опять Быков:

цитата:

«Что вы думаете по поводу теории эволюции? И почему она так активно не нравится людям с религиозным мировоззрением? Неужели дело в обезьяне? А если бы в качестве предка был предложен моллюск, морской ангел, неужели всё было бы по-другому?» Рома, нет, не это раздражает. Понимаете, раздражает, во-первых, ненависть и презрение эволюционистов (такие есть) ко всем, кто думает иначе. Они считают, что если человек иначе думает, значит он просто непрофессионал, недоумок, не изучал того, что изучали они, потому что теория Дарвина многократно усовершенствована, модернизирована, сегодня она совсем иначе многие вещи формулирует, но в любом случае кроме эволюционизма нет правды никакой, «нет Бога, кроме Дарвина, и Докинз — пророк его». Кстати говоря, довольно убедительную критику Докинза предпринимает сейчас, насколько мне известно, Невзоров — тоже эволюционист безусловный. И потом, понимаете, многим людям (таким, как я, наверное), поверхностно знакомым с дарвинизмом, всё-таки представляется очень маловероятным, что сырьём для эволюции являются мутации, что только отбор может сформировать появление новых видов. Мне нравится концепция направленной эволюции. Меня очень утешил разговор с палеоантропологом и по совместительству фантастом, с палеобиологом Еськовым, который очень много изучал всякие ископаемые остатки, останки и прочие отпечатки, и который сказал, что всё-таки появление нового вида происходит внезапно: вот его нет, нет — и вдруг он есть. Это меня очень утешило. Хотя Еськов — как раз такой ярый эволюционист, и для него всякое божественное происхождение человека раздражает дико. Ну, меня бы, наверное, знаете, тоже раздражало, если бы то, в чём я профи, служило бы результатом дилетантского обсуждения.

http://echo.msk.ru/programs/odin/1735010-echo/

Ну... если бы только эволюционисты выражали ненависть и презрение ко всем, кто с ними не согласен...

Опять Быков (как и остальные "верующие гуманисты") оказывается перед дилеммой: во что хочу верить - не может быть, а во что есть - не хочу верить.

Тут один выход: делать вид. Вера - это вообще деланье вида. Чем она крепче, тем успешнее деланье вида. Незнание помогает (см. Оруэлл).

 Отправлено: 09.04.16 12:10. Заголовок: https://www.youtube...

Дугин о ереси человекопоклонничества:

http://ilya-nnov.livejournal.com/1565141.html

Сколько веков попы уверяли, что христианство (православие, католицизм или какая-нибудь локальная разновидность баптизма) - это и есть гуманизм, и все зря. Пришел Дугин и все испортил. Человек не значит ничего. Только с боженькой под мышкой (забавным образом это перекликается с мнениями некоторых американских протестантских фундаменталистов, что расизм может быть преодолен только в рамках конкретной их любимой деноминации - как именно, они сами не знают, но думают, что если все люди Земли присоединятся к Миссурийскому Синоду или еще к чему-нибудь, все образуется, а пока что мало кто присоединился, и оттого все проблемы).

Больше всего я ценю в людях искренность (самоубийственную в т.ч. - любовались же самураи сеппуку - чем я хуже?), а поэтому мне нравится радикальное отрицание Дугиным просвещения, возрождения и т.д. (копает-то он достаточно глубоко, не то что какие-нибудь сталинисты, ловящие противников на червяка обвинений в оппортунизме в отношении решений всего-то навсего XIX съезда КПСС). Человечество развивалось в одном направлении, Дугин - в другом, и в этом есть его определенное величие самоубийцы. Одно лишь мне не нравится: такие субъекты вместо того, чтобы сражаться и умереть за свою идею, в самый неподходящий момент филонят, а потом изводят окружающих низкопробными рассказами о том, как их предали. Пусть уж гибнут вместе.

Вкратце вся речь Дугина изложена в демотиваторе:



Дело даже не в каком-то там прогрессе/регрессе - это, в конечном счете, производные от образа жизни, а в противоестественности духовной жизни. Дугин ненавидит людей. Искренне и последовательно. Для того, чтоб иметь на это основания, он выдумывает нечто за пределами человечества и обесценивает человечество ("человека вообще" философии) за счет этого воображаемого. Это не просвещенческая и постпросвещенческая позиция "улучшим человека!", это элементарная мизантропия и глубокий пессимизм относительно способностей и ценности отдельного человека и всего человечества. Этот мрачный "темный логос" пронизывает всю доморощенную философию Дугина, мир повернут к нему своей изнанкой, "добытийностью", и ловишь себя на мысли, что если бы Дугин провозгласил себя сатанистом, в его мировоззрении не изменилось бы ровным счетом ничего. Разумеется, мы должны быть благодарны Дугину за его искренность и откровенность - он куда лучше выражает суть религии (как типа мировоззрения), чем все эти мельтешащие в надежде склонить на свою сторону любым подлогом "религиозные гуманисты". В XIX веке разве что Константин Леонтьев добирался до таких высот, хотя он погряз в эстетике, и в конечном счете. ушел от "темного логоса" религиозного антигуманизма.

Еще античные философы во главе с Сократом провозгласили человека мерой всех вещей. А как было иначе? Нет у нас ничего, кроме человека, и с этим (как бы это не угнетало кого-нибудь) приходится даже смириться. Не смотря на платоновские идеалистические закидоны (Аристотель очень хорошо прошелся по нему в "Метафизике"), этот принцип сохранялся в философии и даже (здесь Дугин прав, говоря о "проникновении ереси гуманизма в церковь") пробрался закоулками апологетических побасенок в библию - христианский первоисточник. "Сверхчеловечество" им. Фридриха Ницше. как не странно, антигуманизмом тоже не страдает, ведь человек - не враг сверхчеловеку, а всего лишь его предок (аналогично можно сказать, что человек - это "сверхобезьяна"). Видя, что с гуманизмом никак не расстаться, верующие должны были применить сильные средства. Я уже давно писал, что у меня мало претензий к раннехристианским богословам: это были образованные, широкомыслящие люди (в наше время немало из них было бы атеистами). Гибель античной цивилизации - это не столько заслуга христианства, сколько общий процесс, хотя, конечно, тогдашние дугины (тогда их называли гностиками) приложили к этому руку. С наукой до поры до времени религия уживалась, пока объем научных знаний (не в последнюю очередь этому способствовали Великие географические открытия) не превысил схоластические трафаретки. Тут-то верующие вспомнили, что наука должна быть служанкой богословия, попутно заявив, что и без науки прожить можно (ну да, попа всегда какой-нибудь Балда и без науки накормит), но в уверенности, что "из науки доказано" все богословие. Гностики "воссоединились" с церковью и щедро одарили ее своей этикой, по сути найдя выход из тупика. Дугин правдиво описывает тупик - религия мало-помалу оказалась на периферии человеческой жизни (в компании с гаданием на картах, астрологией и фэнтези). Вернуть себе значимость можно только одним способом - противопоставить себя человечеству ("человейнику" - предмету ненависти правильномыслящего философа; меня всегда поднимало поинтересоваться, чем критики "человейника" могут его заменить? но, думаю, это был риторический вопрос: социальный пессимизм неизбежно предполагает деструктивность - в конце концов периферийность дает о себе знать). Прокрустово ложе религиозной мизантропии стало выискивать любую возможность борьбы с "человеком как мерой всех вещей". В политической сфере верующие выбрали себе позицию непримиримости к демократии (опять сугубое недоверие к способностям человека к самоуправлению), в научной сфере нет, пожалуй, такого шарлатанства, которое религия не освятит своим авторитетом, в искусстве - верующие обнаружили тягу к застывшим, ничего не выражающим формам формам, в этике - ориентацию на абстрактные образцы, констатацию невозможности совместить конкретное с этим абстрактным, и собирание "урожая" - в виде "доказательства" несовершенства мира. Как будто специально религиозное сознание стало естественным союзником всего проигравшего, отставшего, отжившего (не мог Зюганов в этой комбинации не стать "православным коммунистом"). Бердяев, правда, как-то (вскользь в "Смысле истории") заметил, что тяжкий спуд средневековой схоластики, давя на человеческое сознание, вырастил титанов возрождения. И забыл, что эти титаны не оценили услугу и разрушили свой "инкубатор", обратив взор к античному гуманизму.
Как разрешается в религии (не только в христианстве) проблема свободы? Массовой гекатомбой. Библия начинается с описания уничтожения человечества и им же заканчивается. А на что им еще надеяться? Проблема свободы - это всего лишь попытка реакции религиозного сознания на реальность (все-таки приходится хоть в малой степени с нею считаться). В гностицизме так и не была решена проблема богоответственности (назвался груздем...) и "божьей злобы" (Sed ira dei), а Дугин, видимо, вообще склонен примириться с этой непоняткой, и вот вопрос: а не есть ли догматизированная "божья любовь" к людям зло, причем санкционированное "свыше", а поэтому "официально" считающееся "добром"? Вот из этого-то лабиринта наш горе-Тезей никак не может выбраться. "Ариадной" материализма является реальность, к которой материалисты относятся с определенным уважением и соотносят свои взгляды. Но что идеалисту реальность?! Он всегда извернется и выдумает что-то еще, какую-нибудь "оазис-идею", где бы он мог спрятаться от реальности (в своем "Темном логосе" Дугин действительно выступает с антиницшеанских позиций) в ожидании маячащего впереди "конца света". Страх перед реальностью пронизывает любую идеалистическую философию, хотя и прикрыт неуклюже снобизмом в отношении "грубой материализации". Обвинение реальности (материи) в примитивизме не выдерживает критики: реальность всегда на порядки сложнее нашего представления о ней (принцип бесконечности потенциала познания мира), а вот зато все "оазис-идейки" до смешного примитивны (например, что может быть примитивнее угроз со стороны верующих загробными муками за непризнание их "внечеловеческой меры вещей") и вторичны в отношении реальности, как вторичны труды Толкиена по отношению к кельтской мифологии.
Человечество - лишнее в идеалистической картине мира. Этот смелый вывод вполне можно сделать, если пробежаться по всем попыткам идеализма заслониться от реальности. В стройной системе идеализма оно всегда "неправильный элемент", "проблема", для объяснения которой верующие придумали "проблему свободы" (в материализме свобода - не проблема, а данность; к примеру, в конечном счете, любой человек свободен в своих поступках, и любая законодательная или этическая "священная корова" кормится на основании исключительно свободного решения - заставить исполнять любой закон можно одного отдельного человека, но не все общество, и если оно это делает, то сугубо добровольно и самовластно). Понятно, откуда представление о "ереси человекопоклонничества". Нечто совершенно лишнее, да еще и ставится в центр мира!.. Безобразие! Но и боженька у гностиков - этих "шаманов позднеантичной философии" выполняет сугубо служебную роль защитника-от-реальности. Таков итог хозяйничания гностической философии в некогда почти уютном религиозном мирке. Поскольку человечество лишнее, а боженька ведь творится этими самыми "лишними людьми", то и ему не выжить в мире идей. Как его не конкретизируй с легкой руки Ильина. В итоге на месте религии закономерно возникает нечто вроде "лептонной пустыни" физических космогонических теорий.

Как это выглядит на практике? ИГИЛ - единственная альтернатива "ереси человекопоклонничества". Рано или поздно все верующие осознают это и произойдет (хотя нет... всегда будут сидящие на двух стульях оппортунисты), но даже в неосознанном виде это не отменяет дихотомии: духовность или человечность. Или - или.

 Отправлено: 17.04.16 08:25. Заголовок: АНРИ КОРБЕН История ..

АНРИ КОРБЕН История исламской философии. Москва: «Прогресс-Традиция», 2010.

Читаю сейчас эту книгу. Автор создавал ее в 1962 году при сотрудничестве с крупнейшими шиитскими (!) исламоведами того времени. Конечно, книга, вроде как бы, претендует на статус научной, но не покидает вопрос о степени отношения автора к изучаемому материалу. Корбен в 1954 возглавил исследовательский центр Ислам и религии арабского мира в Школе высших исследований в Париже, в 1974 создал Международный центр сравнительного религиеведения в Университете Святого Иоанна в Иерусалиме. Входил в международное общество Эранос, объединявшее исследователей архаики, мистики и герметизма в различных регионах мира (К.Г.Юнг, М.Элиаде, Г.Шолем и др.) Меня всегда занимал вопрос насчет всей этой веселой компании во главе с М.Элиаде (преимущественно французской, кстати) - насколько все они находились под обаянием мистика-эзотерика (проще - гностика и любимца Дугина) Рене Генона? Во всяком случае трехтомник Элиаде "История веры и религиозных идей" не был использован мной в работе над мои "ОСЕВЫМ ВРЕМЕНЕМ РЕЛИГИЙ", потому что Элиаде я, как и Гумилеву, "верю, но не доверяю" (замечательная формулировка, озвученная дипломницей моего вуза в 1994 году). Ладно, это, в конце концов, дело десятое. Настоящий исследователь всегда умеет вычленять из пропаганды суть.

Корбен рассматривает ислам в целом и исламскую философию в частности через призму (деревянное выражение) шиизма и шиитской мистики. Суннизм он не любит, считает грубым, почти материалистическим, а суфизм слишком уж роднит с шиизмом, хотя это не так однозначно, как получается у Корбена.

Основной вопрос, который я ставлю перед Корбеном и его книгой: почему т.н. исламская цивилизация, не хуже и не лучше т.н. христианской, не смогла развиться настолько, чтобы сейчас какие-нибудь ирландцы или венгры плакались на козни багдадского империализма, а испанцы и русские учились в Каирском университете? Вот к ответу на этот вопрос надо будет продраться сквозь пиршество эзотерики в книге Корбена.

Корбен начинает с того, что провозглашает шиизм (и в этом он видит его превосходство над суннизмом) разновидностью гностицизма. "Гностицизм" в России с легкой руки Л.Н.Гумилева имеет крайне отрицательное лексическое значение (и даже Дугин, если православные к нему подступят с вопросом: не гностик ли ты, мил человек? будет категорически это отрицать, "и даже с клятвой ложной" (С) Шекспир). Гумилев в своих книгах (особенно в "Тысячелетии вокруг Каспия") создал образ чего-то ужасно-сатанинско-апокалиптического, враждебного любой религии (особенно истинной), исключающей этническое здоровье, заключающееся в деторождении, лживое в основе своей - и все вместе называется гностицизм. Гностики, при этом, обречены на самовымирание и т.д. и т.п.

На самом деле все сложнее. В "Осевом времени религий" я заявляю: всякая религия имеет тенденцию к вырождению в гностицизм. Но гностицизм - это вовсе не обязательно безбрачие или вранье глупым непосвященным. Гностицизм радикально порывает с реальностью. Что это значит? Какое бы сверхъестественное содержание не несла та или иная религия, ей все равно приходится иметь дело с реальностью, достаточно грубой и неупразднимой, чтобы пришлось как-то ее объяснять в рамках религиозной картины мира. Например, религия заявляет, что смерти нет, однако она есть, и тогда религии нужно как-то объяснить факт смерти, или, другой пример, историческая роль религии совершенно не соответствует тому, что она сама о себе хочет думать. Дальше все уже зависит от степени изощренности богослова (целый раздел богословия - апологетика - занят установлением хоть каких-то контактов с действительностью). С фактом смерти апологеты обошлись достаточно грубо, но так, что подкопаться трудно: пока человек жив, они уверяют его, что "там" - после смерти что-то есть, но точно он узнает это уже после смерти, а когда клиент умирает, обнаружить, что его надули, а тем более пожаловаться (кому?) на мошенников он уже не может, т.к. перестает существовать. По своему замечательная уловка.

Гностицизм свободен от таких забот. Он самодостаточен до такой степени, что апологетика как общая тема ему без надобности. Разумеется, как и должно быть, зародыши гностического подхода содержатся в любой религии. Любая религия настаивает на том, что найти доказательства ее истинности можно только изнутри (получив откровение от ее божества или божеств; подчинившись ее требованиям и т.д.) Этот аргумент Корбен совершенно справедливо повторяет в отношении гностически трактуемого шиизма. Для рационалистического подхода аргумент неприемлем, поскольку он создает известный "круг в доказательстве": для рационалистического понимания религии необходимо ее мистическое восприятие, а для мистического восприятия необходим рационалистический побудитель, без которого мистика (и этого религия боится как огня) может оказаться "неправильной". Гностицизм решает этот вопрос, во-первых, полным отказом от рациональности (под предлогом "несовершенства" разума), а проблему "неправильных" мистик решает путем их интеграции в себя (типа, католики только воображают (ошибочно), что они - католики, на самом деле они - тоже шииты). Спорить с подобным образом мысли невозможно, и, казалось бы, гностицизм может праздновать победу (над разумом). Но остается та самая проблема реальности и места мистики, ее носителей, во всяком случае, в ней. Оруэлл как-то заметил, что за исключением нескольких несложных правил (см. Алиса в Зазеркалье) можно извращаться до бесконечности. Однако, кто-то должен кормить-одевать погрязших-заблудившихся в духовных сущностях носителей истины. Для гностика, разоблаченного Гумилевым, такая проблема не стоит: существование в реальности для него уже не представляет (не должно, во всяком случае, представлять) никакой надобности-ценности, а посему его исчезновение в реальности ничего не меняет, тем более, что духовный мир для гностика куда более реален, чем материальный. Но раз уж гностицизм в лице имамитского шиизма (шииты-двунадесятники) пришел к власти в целой стране, надо что-то делать с простым населением, которому все проповеди о плероме и докетическом взгляде на материю по барабану. Приходится прибегать к некоторым компромиссам и к четкому разделению на профанное и сакральное знание. Кстати, Корбен отмечает "превосходство" (с его т.з.) шиизма над христианством в том плане, что в христианстве произошло разделение веры и знания, а шиизм этого избежал (отсюда его "полнота"). Также любопытно, что в европейской традиции Корбен находит аналогии шиитскому гностицизму разве что у мистиков типа Сведенборга или Беме. Следовательно, он находит причину разности развития (а почему бы ему не счесть первичным в отношении образа жизни не какие-либо материальные факторы, а образ мысли?) ислама и Запада в этом разделении. Запад пошел по пути "приручения" религии разуму (в ХХ веке Штайнер и его последователь Свасьян пытались остановить этот процесс, да поздно уже было), а в исламе наоборот мистика возобладала над рационализмом, изначально изгнав из сознания историзм (этот тезис Корбена меня поначалу удивил, но потом я вспомнил, как сам долго и безрезультатно пытался узнать "дату сотворения мира" согласно исламу: не интересна и не нужна она им). Поэтому сравнивать ислам и Запад как в данный момент, так и прошлом - даже в средние века - проблематично. Они шли и идут разными дорогами. А поэтому главный и любимый тезис европейских мечтательных гуманистов о том, что ислам - это такой недоразвитый еще запад, что вот пройдет еще 700 лет (почему-то считают 1300-е годы хиджры аналогичными 1300-м годам от рождества Христова), и он "сделается" цивилизованным, как Франция. безоснователен. Нет. Даже через 5000 лет исламская цивилизация не превратится в западную, потому что развивается своим путем, потому что это обусловлено ее ментальностью, отличной от западной (хотя, разумеется, будучи. в отличие от Корбена, материалистом, я нахожу чисто материалистические, исторические кстати, тому объяснения).

Итак, гностицизм заточен на выведение религии из под критики. Удается ли? Удается, но так, что лучше бы не удавалось. Религиозная доктрина твердо стоит на убеждении, что человек не может жить без веры, но сама она жить не может без поносимого ею разума. К чему еще апеллировать? Разум осуждается, требуется его подчинение вере, заявляется о неполноте его как способа познания, и что же?.. Самая иррациональная вера, поскандалив с разумом, тут же возвращается к нему и слезно требует от него признания. Что выглядит очень странно, если допустить самодостаточность веры или даже ее превосходство над разумом. Как сказано выше, религия все-же вынуждена хоть в малой степени сообразовываться с реальностью, пусть даже это сообразовывание очень одностороннее и пристрастное (например, если человек "сам выздоровел" от болезни без вмешательства медицины, это для верующих супердоказательство наличия потусторонних сил, но если он не выздоровел от такой же болезни, это почему-то не может/не должно быть доказательством обратного). Гностицизм как будто выходит за пределы "зоны разума". Критиковать его, как будто, становится невозможным. Что, к примеру, можно возразить вот на это:

цитата:

Абу Якуб Сиджистани увидел в четырех концах христианского креста и в четырех словах, составляющих исламский символ веры, символ одной и той же тайны: пришествия Имама, которое произойдет на исходе Ночи Предопределения, так как это есть Ночь самого человечества в этом цикле Сокрытия

Корбен, с 102.
И т.д. примерно такое же.

Но радоваться верующим нечего. Невозможность критики разумом некоторого утверждения делает его уязвимым со стороны конкуренции аналогичного по типу, но противоположного по смыслу (хотя, по идее, смысл - как атрибут рациональности, должен исчезать в иррациональной сфере). Увы для верующих, происходит не противостояние одного неверия с одной верой, а одного неверия со множеством вер, которые также несовместимы друг с другом. А поэтому, защитившись от доводов рассудка с помощью гностического иррационализма, религия сама уничтожает свою артиллерию, приготовленную к борьбе с другими иррациональными верами. Отсутствие т.н. "верификации истины" мстит за себя, даже уничтоженный. Следовательно. любая иррациональность становится неопровержимой, а этого верующие, приверженные одной конкретной иррациональности, очень не любят. Попробуйте опровергнуть без доводов разума утверждение Малыша о существовании Карлсона (кстати, Малыш ведь тоже может стать на позиции гностицизма). Малыш утверждает, что Карлсон есть. Отсутствие таковой информации у его бедных родственников объясняется их незнанием и тем, что Карлсон им "не являлся". Попытка "увидеть" Карлсона глазами родителей тоже ни к чему не приведет, потому что Малыш скажет, что Карлсон явился "в духовном смысле" - этим эвфемизмом верующие объясняют отсутствие того, наличие чего они утверждают. Далее попробуйте поспорить с Малышом (этим последователем Эммануэля Сведенборга) с т.з. любой религии, хоть мало-мальски претендующей на разумность. Само утверждение: бог есть, и он только один - отдает слишком уж явной древнегреческой философской (платонизм-аристотелизм) рациональностью. В иррациональном мире наличие всемогущего боженьки не исключает наличие всемогущего Карлсона. И вообще может быть все. На то он и иррациональный. Верующие пытались натравить эту собаку на безбожников с их рациональными претензиями, но она взбесилась и покусала самих же верующих.

Шиитские гностики (как и иные их разновидности - тут уж выбирать средства не приходилось) попытались найти хоть какой-то критерий истинности и нашли: персонифицировав ее - в лице имамов (носителей истинности). Парадоксальным образом ислам, отказавшись от почитания всего, кроме божества, тут же скатился к самому пошлому и примитивному почитанию "учителя" (Magister dixit). Разумеется, гностики окружили это почитаемое самым нелепым ореолом мистики и эзотерики, когда утверждение не значит ничего, если оно противоречит базовому утверждению (закономерно, но оказывается, что не только рациональность может противоречить рациональности или иррациональности, но и одна иррациональность - другой; вот уж чего мистики никак не ожидали). В итоге шиизм оказался зависим от авторитета, превратился в некий "религиозный кубизм" (только вместо призмы или автомобиля внутрь человека втаскивается необходимая вероучительная сущность). Как не убегали (см. Дугин недавно о ереси гуманизма) гностики от человеческого, слишком человеческого, оно оказалась их последним прибежищем, потому что все остальное разрушено иррационализмом (даже вера, как это не странно).

 Отправлено: 18.04.16 12:00. Заголовок: Дочитал вот до этой ..

Дочитал вот до этой фразы Корбена:

цитата:

На Западе расцвет астрономии упразднил ангелологию. На Востоке, напротив, ангелология повлекла за собой расширение узких, удушающих астрономию рамок.

(с 207)

и нашел ответ на поставленный в самом начале вопрос: почему т.н. исламская цивилизация, не хуже и не лучше т.н. христианской, не смогла развиться? Потому что их развитие изначально пошло в разные стороны. Запад занимался реальностью, той самой аристотелевской реальностью, которая давала определенный практический результат, в то время как "Восток" (если так позволительно назвать лишь одну его составляющую - т.н. "исламский мир" или несколько исламских миров) безнадежно погряз в платонизме, поиске духовных сущностей, и отличие это близко к (сейчас будет хороший каламбур) роли платонической любви в детопроизводстве - при всем желании ничего не получится, а вот "аристотелевская" любовь дает практический результат - потомство. Имея достаточно развитый потенциал (для VII-VIII веков) исламское пространство замерло в поисках абсолюта и вообще не развивалось. Какое-то время потенциала хватало на поддержание более высокого сравнительно с захиревшим послеримским Западом уровня жизни, но как только сместились торговые пути, началась стагнация, наблюдаемая в исламском мире и по сей день. Действительно, зачем искать лекарства от болезней, улучшать уровень сельского хозяйства, делать открытия в какой-то там удушенной астрономии, если можно созерцать Истину? И больше образованному человеку исламской цивилизации ничего не нужно. В крайнем случае, тщетные попытки Запада на пути материалистической бесовщины прольются на Востоке дождиком гуманитарной помощи, хотя и это будет выглядеть очень подозрительным, поскольку населению, почитающему постигшего Абсолют шейха, будет скорее вредно, чем полезно отвлекаться на что-либо еще. Уже в XV веке Запад перегнал исламскую зону по уровню жизни и научно-техническому уровню, а к началу ХХ стал объектом колонизации (можете пофантазировать на тему, развитую моим давным знакомым - заслуженным инженером-нефтянником: Альтернативный мир изначально без нефти). Увы, самые злые карикатуры-демотиваторы типа



находят свое обоснование у Корбена, который искренне рад второму ряду, потому что в своей неизменности он демонстрирует обретение людьми Истины, а первый - демонстрирует метания невежественных материалистов.

Запад действительно оказался иным, чем исламский мир, он произвел самую непростительную метаморфозу - разделил мир религии и повседневной жизни. Исламская же цивилизация как в сфере недолюбливаемого Корбеном права, так и в сфере философии, уберегла себя от такого разрушения. Результат налицо - мир ислама давным давно (со времен таких простых парней как татаро-монголы, которым никак в голову не приходила вещь, что перед ними Познавшие Истину) находится на периферии мировой цивилизации, и выбраться оттуда нет и не предвидится ни в какой будущем никакой возможности. Заодно ответ на вопрос: что будет, если цивилизацию строить на духовных основах.

 Отправлено: 18.04.16 13:01. Заголовок: несколько замечаний

1. по поводу Рене Генона
знаете, Владимир, похоже, что ВСЯ франкоязычная культурология не избежала его влияния
сейчас перечитываю известную кельтологическую монографию Франсуаз Леру и Кристиана Гюйонварха - уши мсье Рене торчат из всех теоретических пассажей. Хоть бы своими словами пересказывали, что ли ? :)

2. к уравнению Элиаде = Гумилев.
полностью согласен.
до домнула Мирчи никто - даже Фрезер и Тэйлор - не брали сравнительный религиоведческий материал в таком объеме (ну, мля, от Шумера до современной Чукотки, или!)
до Л,Н. попыток синтеза ВСЕЙ истории кочевников Великой Степи от хуннов до маньчжур - таки не было
Оборотная сторона широты охвата - у обоих - потрясающая поверхностность и грубейшие ошибки в конкретном материале
Общий результат - аналогичен: многочисленные, часто недискутабельные ляпы нивелируют все идеи. Гумилевский случай печальней - псевдонаучная теория пассионарности. Но в целом - похоже

3. о гностицизме
там интересный вариант мышления в целом:
ОДНОВРЕМЕННО утверждение веры и претензия на абсолютное ЗНАНИЕ (ибо и греческое "гнозис", и среднеперсидское "зенд" (у манихеев) переводятся именно так)
Как попытка синтентического мировоззрения гностицизм зело специфичен - это и религия, и - формально - наука (только наука на уровне первых вв. христианской эры)

4. об исламском платонизме
там любопытный зигзаг ментального сдвига имел место быть
дело в том, что почти все средневековые мусульманские энциклопедисты-философы от Кордовы до Самарканда был как раз убежденными аристотеликами! аль-Фараби и Бируни, Ибн Бджа и Ибн Рушд... по сути из "классиков" платоником был ТОЛЬКО Ибн Сина. А отмеченное Вами как европейское разделение: науке - науку, вере - веру - красная нить у упомянутых мною товарищей; Бируни, как "советского" (хорезмиец! "каракалпак :))") и Ибн Рушда, как синтезатора идей, публиковали и на русском, можно найти. Альбрехт фон Больштедт над этими темами задумывался, прямо ссылаясь на "Аверроэса"...
не будучи узким специалистом по истории стран ислама, не могу сказать, когда хронологически совершился это поворот, и какие внешние обстоятельства его могли обусловить, - но факт данного ментального поворота абсолютно очевиден

 Отправлено: 19.04.16 12:33. Заголовок: Чал Мышыкъ пишет: О..

Чал Мышыкъ пишет:

цитата:

Оборотная сторона широты охвата - у обоих - потрясающая поверхностность и грубейшие ошибки в конкретном материале

Вот поэтому я им верю, но не доверяю (проверяю). Нет слов, оба - яркие повествователи и популяризаторы (помнится, в 1988 читал дилогию Грекова и Шахмагонова о Древней Руси - удивительно пресно написано - и как я вообще заинтересовался историей еще в эпоху марксизма-ленинизма? неужели такой же пресный?) Работа, ими проведенная, все равно должна была иметь место, а чудаков в гуманитарных науках и без них предостаточно - Поршнев, к примеру.

Чал Мышыкъ пишет:

цитата:

там интересный вариант мышления в целом: ОДНОВРЕМЕННО утверждение веры и претензия на абсолютное ЗНАНИЕ (ибо и греческое "гнозис", и среднеперсидское "зенд" (у манихеев) переводятся именно так) Как попытка синтентического мировоззрения гностицизм зело специфичен - это и религия, и - формально - наука (только наука на уровне первых вв. христианской эры)

Даже хуже. Даже с Аристотелем и Страбоном гностики первых веков уже были не согласны. Не пробовали построить космологию по Даниилу Андрееву, например? Или вот еще: приключения современных креационистов в борьбе за свою "христианскую физику". Наукой это можно назвать не более, чем астрологию.

Чал Мышыкъ пишет:

цитата:

об исламском платонизме там любопытный зигзаг ментального сдвига имел место быть дело в том, что почти все средневековые мусульманские энциклопедисты-философы от Кордовы до Самарканда был как раз убежденными аристотеликами! аль-Фараби и Бируни, Ибн Бджа и Ибн Рушд... по сути из "классиков" платоником был ТОЛЬКО Ибн Сина. А отмеченное Вами как европейское разделение: науке - науку, вере - веру - красная нить у упомянутых мною товарищей; Бируни, как "советского" (хорезмиец! "каракалпак :))") и Ибн Рушда, как синтезатора идей, публиковали и на русском, можно найти. Альбрехт фон Больштедт над этими темами задумывался, прямо ссылаясь на "Аверроэса"... не будучи узким специалистом по истории стран ислама, не могу сказать, когда хронологически совершился это поворот, и какие внешние обстоятельства его могли обусловить, - но факт данного ментального поворота абсолютно очевиден

В том-то и дело, что Корбен (под впечатлением от шиизма и под руководством двух "специалистов") пытается высечь из исламского аристотелизма хоть искру мистики, а для этого ищет Аристотеля в неоплатонизме (там аристотелизм скрещен с платонизмом в самом извращенном виде). Вывод самого Корбена (я, кстати, сделал ровно такой же с первых страниц книги):

цитата:

исламская религия лишена верховного института "догматического управления", поэтому она не может передать в наследие идущему ей на смену светскому обществу ни идеи, ни установления, как это произошло в западном обществе "светской ортодоксии". В христианском мире именно философия вела борьбу против догматического авторитета

с 241
и далее Корбен нехотя признает гуманизм (это для него, как и для Дугина, слово бранное) Аверроэса, пытаясь списать большую часть его на внутризападноевропейский аверроизм.

цитата:

В Иране не произошло метафизической секуляризации, неизбежно сопровождающейся отделением философии от богословия. На Западе это отделение стало делом рук самой же схоластики.

с 242

В исламской философии духовное совершенствование оказывается важнее социальной нормы. С эти всем можно согласиться: именно схоластика избавила Запад от судьбы ислама, но рассуждая материалистически, необходимо ответить на вопрос (разумеется, в идеалистических концепциях опускаемый) о причине такого различия. Дело в том что само по себе цивилизационное развитие двух миров шло с самого начала очень гетерогенно. Христианство естественным образом вырастает из эллинистической цивилизации, прорастает в парнике Римской империи и распространяется на окрестных варваров, цивилизуя их в той степени, в какой христианство становится носителем античных традиций. Ислам появляется на Ближнем Востоке почти "извне" - в результате завоеваний небольшого периферийного народа, который, конечно не был "диким", но степень его цивилизованности уступала цивилизованности Сирии, Египта или Ирана. Понятно, что в первые века Хиджры на захваченных территориях с населением в десятки миллионов людей мусульмане составляли меньшинство (кстати, когда мусульманские историки восхищаются "чудесными" победами арабов над византийцами и иранцами, они напрочь забывают о ровно таких же "чудесных" победах лангобардов, за 70-80 лет до первых халифов завоевавших Италию, или о победах славян, примерно тогда же заселивших Подунавье, примечательно, что ни те, ни другие мусульманами не были, и поэтому роль ислама в успехах завоеваний не так уж однозначна). Завоеватели принесли завоеванным в подарок систему шариата - т.е. не только законодательства, но и вообще образа жизни, свойственного однозначно отсталым кочевникам, которая к тому же была намертво припаяна к исламской религии, а поэтому отрицание шариата почти что равносильно отрицанию ислама в целом. Знаменательно, что в отличие от ислама христианство предусмотрительно не связывало себя ни с каким политизированным "образом жизни" - городские республики существовали даже в раннем Средневековье (Амальфи, например), а в целом Средневековая Европа - это сложный конгломерат политических организмов самой разной общественно-политической направленности, а абсолютизм складывается только под конец средних веков, как не странно, уже в ходе кризиса средневекового общества. Византийский император кажется на этом фоне самодержцем, но источником его власти провозглашалась божественная воля, выраженная в аккламации армии, сената и народа. Т.е. опять видим зависимость от демократии по образцу древнегреческих царств еще времен Одиссея и Агамемнона (например, историк Прокопий Кесарийский называет избрание Анастасия I (491—518) «законным голосованием»). В исламской зоне, поскольку шариат увязывался с исламом, управлять разноконфессиональным населением (Иран стал преимущественно исламским только к концу VIII века, Египет - уже в конце средних веков) нужно было с помощью совершенной правовой системы, в зависимости от степени толерантности правителя защищавшей интересы всего населения. Это сращивание религии с правом превратило философию в некую "внеправововую отдушину", которая должна была компенсировать официоз. А дальше шел уже естественный отбор: в правоведы шли люди с рациональным образом мысли, а в философы - чудаки, фантазеры и мистики (Корбен признает эту расколотость мусульманского мироощущения). Это, кстати, должно было (надо проверить) закрепить за философией в исламском обществе репутацию чего-то "несерьезного". В Европе же мистик, как правило, не становился философским авторитетом, над ним с самого начала доминировал схоласт, и это в конце концов привело к формированию внерелигиозной науки, что в исламе оказалось невозможным. Отсюда вся печаль современных мистиков постхристианского мира и их эскапистские мечты "сделать, как в исламе".

 Отправлено: 21.04.16 21:17. Заголовок: Конкретнее: Цитируя..

Конкретнее:

цитата:

Цитируя слова Аверроэса: "О люди! Я не говорю, что та наука, которую вы называете божественной, неверна, но я говорю, что учу вас человеческой науке", можно, наверное, сказать, что в этом заключается весь Аверроэс и, что "новое человечество, расцветшее в эпоху Ренессанса, вышло отсюда" (Кадри). Может быть. В этом случае будет правильным сказать, что то, что кончилось вместе с Аверроэсом, не могло более жить в исламе, но должно было с этого времени направлять европейскую мысль. Это и был тот самый латинский аверроизм, который до сих пор обозначается понятием "арабизм". Напротив, если жизнь аверроистской перипатетики закончилась в западном Исламе, то философскому размышлению была уготована долгая судьба на Востоке, особенно в Иране. Спекулятивное размышление в форме хикмат илахийа (philosophia divina, лучшим переводом для этого термина будет слово теософия) дожило в этом регионе до наших дней благодаря тому, что в Иране не произошло метафизической секуляризации, неизбежно сопровождающейся отделением философии от богословия. На Западе это отделение было делом рук самой же схоластики. С другой стороны, как мы уже неоднократно указывали на протяжении предыдущих страниц, концептуальным фундаментом исламских философов была не этическая доктрина о социальной норме, а идея духовного совершенства, телейосиса, которого человеческий индивидуум способен достичь не в горизонтальном общественно-политическом измерении, но в вертикальном измерении, привязывающем его к трансцендентным иерархиям, высшим гарантам его личной судьбы. Вот почему "режим одинокого", внушенный Фараби Ибн Бахье, остался недоступен для латинского политического аверроизма.

и там же:

цитата:

Вот почему последнее десятилетие XII в. отмечено появлением раскола между христианским Западом, на котором стали мощно развиваться александризм и политический аверроизм и исламским Востоком, где, особенно в Иране, расцвела теософия Света Сухраварди, слившаяся затем в единый поток с идеями Ибн Араби и продолжающая оказывать свое мощное влияние по сей день. В исламе не возникло какого-либо аналога томизму, как бы его не рассматривать, как триумф или как ошибку.

Он признает, не много, ни мало, что исламский мир не знал ничего, подобного эпохе Возрождения (а ведь она реально зарождалась во времена Робин Гуда и Фридриха Гогенштауфена). Исламская цивилизация готова была поставить в центр мира что угодно, хоть дугинский темный логос, хоть старый пень традиционных суеверий, но только не человека (вот бы огорчился Н.И.Конрад, столько носившийся, по привычке советского человека думать о людях лучше, чем они есть на самом деле, с идеей "азиатских возрождений"). Запад ушел в антропоцентризм, и все его развитие до сих пор шло по линии антропоцентризма. Ислам вместо этого, с одной стороны, продолжал наращивать мистику и эзотерику, а с другой - произошла реакция на эту мистику в виде ваххабизма и салафизма с их даже не реакционностью, а уничтожительностью, потому что ничего другого, как уничтожить мир, эти два течения не могут, и это единственное, что они могут предложить миру. В этом салафизм и ваххабизм - двоюродные братья православного фундаментализма в современной России. В итоге все развитие исламской цивилизации за последние 700 с лишним лет (да, с тех самых 1190-х годов) превратилось в качание на качелях: эзотезизм - фундаментализм. Эзотерики в засранном овечьем загоне созерцают Истину, фундаменталисты уничтожают все, кроме корана. Влияние безбожников-либералов и безбожников-коммунистов оказалось, в конечном счете, враждебно исламским ценностям, хоть одним, хоть другим, и на наших глазах потерпело неудачу в деле создания в рамках исламской цивилизации чего-то похожего на латиноамериканскую теологию освобождения. Собственно. уже при татаро-монголах у исламских стран было две альтернативы - либо качели эзотеризм-фундаментализм до бесконечности, либо исчезновение ислама, как такового. Словосочетание "исчезновение ислама" кажется запредельным (уж скорее Измаил снова станет турецким, а небо упадет в Дунай), но другого варианта будущего у гностиков обычно не бывает. Таким образом, Западу крупно повезло. Было ли это "проблемой 1185 года" (почти как у Игоря Можейко) или потенции разностей развития двух цивилизаций лежали в их гетерогенезисе, но "не сойтись двум мечам в одних ножнах" (арабская поговорка, кстати).

P.S. Автор "Ветвящегося времени" Владимир Лещенко предположил альтернативу "Мир без ислама", и было бы любопытно взглянуть на мир эзотеризма и фундаментализма восточнохристианских обществ и сохранившихся разновидностей зороастризма и т.п.


А на странице 269, дойдя до ибн Хальдуна, Корбен проговорился окончательно:

цитата:

Если западные историки были так заворожены этим персонажем, которого они посчитали своим предшественником, то в немалой степени потому, что этот предшественник перестал быть представителем именно мусульманской культуры. Западные ученые находили в нем то, что они считали "философией", но то же самое, к сожалению, традиционными философами в качестве философии как раз и не рассматривается. Короче говоря, непонимание является тотальным, и произведение Ибн Халдуна, благодаря той оценке, которой оно удостоилось на Западе, является ценным источником, позвляющим выявить предпосылки такого непонимания и его далеко идущие последствия. Западные исследователи, а вместе с ними и молодая интеллигенция исламского мира восторгались Ибн Халдуном за его "вольтерьянскую иронию". Они приветствуют в его лице основателя исторической критики. Агностицизм и историзм, позитивизм и социологизм расцвели в Исламе задолго до того, как были выдуманы сами эти названия. Данный феномен подводит нас к вопросу: какие предпосылки должны наличествовать, какие должны отсутствовать для того, чтобы философия, отказавшись от самой себя и от своего объекта, свелась к социологии философии? Латинское Средневековье говорило о философии как о служанке теологии. Каким образом она стала служанкой социологии? Не стоит ли рассматривать то, что раньше считалось предвестником зари в качестве признака наступления сумерек? И если это произведение не вызвало сильного резонанса в исламском мире, то, может быть потому, что приход сумерек там задержался. Произведение Ибн Халдуна появилось в эпоху расцвета исламской культуры, когда метафизика шиизма и суфизма пережили свое обновление (вместе с Семнани, Хайдаром Амоли, Ибн Аби Джомхуром и т.д.), готовя взлет Исфаханской школы. Стоит внимательнее отнестись к причинам, стимулирующим философское размышление в шиизме, к эсхатологии без которой нет историософии. Мы охотно признаем трагическое величие Ибн Халдуна, но не в том, в чем его видят другие.

и далее:

цитата:

Видеть в нем предшественника современного позитивизма - возможно не лучший способ судить о данном ученом и его значении внутри пространства исламской культуры и исламской философии. Говорить о том, что он сознавал, что цивилизация, к которой он принадлежит, доживает последние дни, значит пророчествовать post eventum и совершенно не замечать тот расцвет, который эта цивилизация и эта философия пережили спустя века в Иране. В заслугу Ибн Халдуну ставится то, что он расшатал здание спекулятивной философии, сделав выбор в пользу "реального". Однако нужно еще разобраться, что подразумевается под "реальным" и каким арабским термином его обозначить. Сразу же сводить "реальное" к масштабам, которыми его ограничивает агностицизм, значит заниматься умалением принципа. Метафизик тоже имеет понятие о "реальном". Только он аккуратно проводит различие между историософией и философией истории. Первая предполагает вмешательство в события этого мира божественных энергий из сверхчувственных миров. Вторая основывается на причинности, снимающей всякую трансцендентность. Она может быть радикальной лаицизацией первой, и произведение Ибн Халдуна представляет собой типичный образец лаицизации и обмирщения. Шиитская философия со своей стороны выдвигает историософию, до сих пор не не привлекшую внимания историков философии. Напротив, сарказмы Ибн Халдуна показывают его совершенно чуждым метафизической идее союза человеческого интеллекта с активным Интеллектом или Святым Духом. Социология заменила собой феноменологию Духа Святого, поставив на место его трансцендентной ипостаси всеобщий разум, имманентный историческому человечеству. Исходя из этого, Ибн Халдун показался некоторым энтузиастам предшественником Карла Маркса. Ведь арабскому ученому различия между поколениями представлялись обусловленными различными способами экономической активности. Не будет излишним возразить Ибн Халдуну, что человечество организует свою общественную, экономическую, политическую жизнь в соответствии с первым восприятием смысла своей жизни и своей судьбы, которое открывается ему до всех эмпирических данных. На этот вопрос ответили исламская философия и духовность, возведя ось человеческой ориентации. Примечательно, что в таком решающем вопросе, как отношение к алхимии, Ибн Халдун тоже проявил себя позитивистом. Он видел в алхимиках только "суфлеров" в то время как его современник Джалдаки создал колоссальное исследование алхимии как духовной науки о сущности природы и человека.

Корбен не исследователь, а всего лишь популяризатор. То, что враждебно им популяризируемому, для него "агностицизм". В атмосфере исламской цивилизации таким "агностикам" было, действительно, неуютно. Представьте себе цивилизацию, в которой Блаватская и Сведенборг - не исключения, а правила.