TRUEHISTORY

Автор

Сообщение

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10442
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:43. Заголовок: Мой новый микророман - 1900 ГОД

По просьбе Дмитрия Толстых (он, кстати. в настоящее время стал предводителем питерских альтисториков, особенно в вопросе создания нашего клуба) выкладываю текст моего нового микроромана (по типу близкого к НАШЕМУ СВЕТЛОМУ СРЕДНЕВЕКОВЬЮ).

Ответов - 10 [только новые]

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10443
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:44. Заголовок: 1900 ГОД. Для стимп..

1900 ГОД.

Для стимпанка характерны общественные настроения конца XIX - начала XX веков — снижение роли церкви, вера в прогресс и науку, остаточные понятия о чести, пуританство (по крайней мере, внешнее) и тому подобное. В ряде случаев — мистицизм, сектантство, нигилизм, а также порождаемые расслоением общества революционные настроения.
Из Википедии.

НОВЕЛЛА ПЕРВАЯ: ЛОНДОН

Респектабельный англичанин – мистер Бенджамин Патерсон – сидел в своей конторе и считал часы до окончания работы. Трудно сказать, чем именно занималась контора, но она придавала этому респектабельному джентльмену еще большую долю респектабельности. Всем соседям и знакомым мистер Патерсон был известен как умеренный тори, холостяк, прихожанин англиканской церкви и владелец годового дохода в пару тысяч фунтов. Никто никогда не видал и не слыхал, чтобы мистер Паттерсон оказался замешан в каком-либо непристойном деле, связано ли оно было с деньгами или с женщинами. У него не было родственников, а поэтому не было никаких проблем, неизбежно возникающих при их наличии. Жены, по причине холостяцкого существования, и детей у мистера Патерсона также не имелось, следовательно, даже здесь никто не претендовал на его наследство. Может быть, единственной слабостью мистера Патерсона было особое внимание к скачкам, где он иногда делал ставки, но это случалось так редко и выглядело настолько невинной забавой, что ни одна соседка не могла назвать его азартным человеком. В конце концов, у англичан в крови заключать пари, и без этой милой детали мистер Патерсон окончательно становился бы скучным символом благопристойности.
Но его внимание сейчас поглощено стрелкой больших и довольно красивых часов, которая слишком уж медленно ползла с верхотуры полудня в долину шести часов вечера. В шесть часов вечера мистер Патерсон отпустит клерка, взглянет в последний раз на большую карту мира с обозначенной красноватым цветом Британской империей, закроет контору, выйдет на улицу, попрощается вежливым, но не слишком заметным кивком с привратником соседской конторы, чей хозяин ведет обширную торговлю русским лесом, возьмет паровой кэб, доедет до Гайд-парка, отпустит кэб, пересечет Кенсингтон-гарден, снова возьмет кэб, проедет через Темзу, мимо Баттерси-парка, где может статься, увидит футболистов (нет, слишком поздний час), наконец, затеряется в улочках южного Лондона и в районе Уинстанли Эстейт достигнет цели своего путешествия – дома изящной вдовы – миссис Терезы Уинстерли. В руках у него будет небольшой тортик, купленный по дороге, а миссис Уинстерли быстро закроет за ним дверь. Мы не станем подробно распространяться о том, что произойдет между мистером Патерсоном и миссис Уинстерли, но заметим лишь, что по истечении четырех часов – уже около 11 вечера – мистер Патерсон покинет гостеприимные своды дома миссис Уинстерли, возьмет кэб и направится к себе – в район неподалеку от Ламбета. По дороге мистер Паттерсон обязательно заедет в табачный магазин Montgomery and son и обязательно купит полфунта хорошего табака Bezuki из Голландской Индии.
Все вышеописанные действия мистер Патерсон позволяет себе проделывать один раз в неделю, но никогда и ни с кем не обсуждает этот вопрос, а поэтому продолжает оставаться символом респектабельности, умеренной религиозности и благопристойности. Ему скоро минет 51 год, и он, в общем и целом, доволен жизнью.

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10444
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:45. Заголовок: НОВЕЛЛА ВТОРАЯ: БРАУ..

НОВЕЛЛА ВТОРАЯ: БРАУНАУ

В это же самое время скучный, как прусская табель о рангах, ведущий скучную жизнь мелкого чиновника герр Август Карл Максимилиан Мария фон Бугенгаген наслаждался музыкой. В городском театре Браунау давали Вагнера. «Парсифаль» был восхитителен. Прочь тоска, мировая скорбь! Это была божественная музыка! Фон Бугенгаген дослушал до торжественной процессии рыцарей – своего любимого фрагмента, когда заметил рядом с собой некого господина, которого сразу же узнал. Это был Алоиз Гитлер. В городе о нем много болтали, и все скверно для него. Гитлер был незаконнорожденный, родился у крестьянки от какого-то еврея, у которого она служила горничной. Мать его вышла замуж за подмастерья мельника Иоганна Гидлера. При регистрации брака Алоис так и остался с фамилией матери и незаконнорожденным. Официально Гидлер никогда не признавал Алоиса как своего сына. Мать Гитлера умерла вскоре после замужества от истощения в связи с грудной водянкой. А Гидлер умер лет через десять после жены. Другие говорили, что еврей здесь не причем, а отцом Гитлера был Иоганн Непомук Гюттлер. И этот незаконнорожденный выслужился на таможне, а когда вышел в отставку, занялся пчеловодством.
Этот манерный Гитлер с бакенбардами а ля Франц-Иосиф раздражал Бугенгагена самим своим существованием. Все очарование Вагнера потеряно. Фон Бугенгаген припомнил все гадости, которые знал о соседе слева. Раздражительный, честолюбивый, нервозный и беспокойный. В его речи раздражало обилие иностранных слов, что выглядело более чем смешным – ведь Гитлер не окончил школу и успел поработать где-то в Вене сапожным подмастерьем. Даже говорили о том, что в роду Гидлеров бывал ицухт, и наблюдалось вырождение. Клара Гитлер является двоюродной племянницей Алоиса, дочерью его единокровной сестры… Как будто специально Бугенгаген совсем недавно прочел интересную книженцию аббата августинского ордена Грегора Менделя «Опыты над растительными гибридами» или что-то вроде того (ее забыл на конторке в присутствии долго скучавший в ожидании своей очереди к фон Бугенгагену пражский студент, прибывший на каникулы в родные края). Там подробно описаны разного рода прививки растений, и, хотя Бугенгаген не очень-то интересовался садоводством, от скуки на службе прочел ее всю. Особенно его поразила мысль: человек растет – растение. Неужели мы могли бы существовать в виде растений? Как бы это выглядело? Если уж на то пошло, то Бугенгаген согласился бы существовать в виде букового дерева. Немного торжественно он стоял бы на вершине холма и вглядывался в горизонт… но чем? Есть ли у деревьев глаза? Как они воспринимают окружающий мир?.. Известно, что во всех европейских языках слово «бук» происходит от древнегерманского *bōka, а в немецком оно порождает слово «книга».

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10445
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:46. Заголовок: НОВЕЛЛА ТРЕТЬЯ: В ПО..

НОВЕЛЛА ТРЕТЬЯ: В ПОЕЗДЕ МЕЖДУ БАХМАЧЕМ И ГОМЕЛЕМ.

В ту же ночь в поезде, следующем по Либаво-Роменской железной дороге, где-то между Бахмачем и Гомелем, в душном купе, в одиночестве, непроглядной ночью томился от бессонницы едущий по служебным делам учитель естествознания харьковской женской гимназии Рюрик Аркадьевич Непогодин – тридцатипятилетний мужчина приятной наружности с некоторыми способностями к музицированию и любитель шахмат.
Сон никак не шел к нему, наоборот, все паровозные свистки, шумы и стуки, которыми полнится мчащийся всю ночь напролет поезд, будили Непогодина, и он перебрал все известные с детства способы заснуть – даже выпил полный стакан воды. В конце концов, пребывая в полудреме, когда мысль тягомотно тащится от одного предмета к другому, но мозг все равно работает, и нет того приятного погружения в пучины сна, которое дает отдохновение от угасания сознания, Непогодин стал одну за другой вспоминать своих любимых женщин… нет, не то… он стал вспоминать тех девушек, за которых его сватали. В марте 1893 года ему предложили… жениться на своей бывшей ученице – той минуло уже 18 лет, а ее отец был известным в губернии врачом. Рюрик Аркадьевич более-менее решительно отказался. Нет, он не имел особых предрассудков против подобных браков в принципе, но этот случай… Ему показалось, что его едва ли не насильно заставляют связать свою судьбу с дурнушкой, к тому же совершенно безэмоциональной и холодной девушкой, которая за все годы обучения так ни с кем и не подружилась. «Полноте, любила ли она кого-нибудь?» - спрашивал он сам себя и отвечал отрицательно. С тех пор прошло семь лет, и, как Непогодин недавно выяснил, его несостоявшаяся невеста по прежнему сидит в девках. Второй случай имел место годом ранее. Дальняя родственница, имевшая в Харькове реноме общественной свахи, долго и настырно предлагала ему руку некоей дамы, которую Непогодин в глаза не видел, но, судя по рассказал родственницы, она «почти вдова», муж – скотина и подлец – ее бросил, и скоро уж пять лет, как он без вести, и суд скоро признает ее брак утратившим силу. Категорические характеристики, данные бывшему мужу – скотине и подлецу, почему-то вызвали сочувствие к оному со стороны Непогодина, а предложение необъяснимым образом с самого начала будило категорический отказ. «А вдруг и я от нее сбегу, и обо мне полгорода будет судачить, как о скотине и подлеце?» - так говорил себе Непогодин. Двухчасовое сватовство (Рюрик Аркадьевич потом из интереса взглянул на ходики) ни к чему не привело. Еще одну невесту – уральскую казачку – сватали ему в прошлом году. Он даже познакомился с нею, но месяц спустя передумал. Не было в ней никакого женского инстинкта, женского чутья… Наконец, недавно его сослуживица по гимназии сватала свою племянницу – девушку способную, особенно к игре на виолончели. Но Непогодин, сам немного музицируя, хорошо знал эту породу женщин, а поэтому сделал вид, что не воспринимает всерьез сказанное ему за пасхальным чаепитием у господина директора.

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10446
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:46. Заголовок: НОВЕЛЛА ЧЕТВЕРТАЯ: ..

НОВЕЛЛА ЧЕТВЕРТАЯ: ПАРИЖ.

Утром того же дня с рюмкой перно и сигарой в небольшом кафешантане на тихой улочке XIII округа Парижа Мишель Дюмануар ждал своего заказа и мысленно готовился к сегодняшней дискуссии в народном клубе на тему религии. Дюмануар был атеистом и собирался сразить наповал своего оппонента – бедного католического священника Альбре. Дискуссию организовала Секция независимых социалистов, с которой Дюмануар давно знался и даже соблазнил очень красивую девушку из активисток Секции – теперь они жили вместе на Монмартре.
Принесли остальной заказ: jambond’Ardennes (копченую ветчину сухого посола) со свиным паштетом (хозяин был французом из Эльзаса, уехавшим в Париж после войны 1870 года), а к нему – норманнские булочки brioche со шербетом (хозяйка тоже провинциалка – родом из окрестностей Руана). Смакуя трапезу, Дюмануар еще раз затянулся сигарой…
Вечером в клубе собралось много рабочих: XIII округ – оплот левой и революции. Девушка Дюмануара – Одет улыбалась ему из-за стола президиума, за которым сидели руководители Секции (среди прочих был сам Жорес). Напротив Дюмануара – как за карточным столом сидел невзрачный кюре – рыжий и староватый (староватый той особой манерой, какой бывает староват только француз). Альбре много лет участвовал в рабочих организациях, выступал на митингах, защищал бастующих угольщиков в Кармо и даже отсидел несколько недель в тюрьме, когда его под горячую руку заграбастали жандармы. Однако, в деле Дрейфуса Альбре занял позицию антидрейфусаров, и это смущало симпатизирующих ему социалистов. Дюмануар был полной противоположностью своему визави. Сын родителей среднего достатка, он учился на юриста, но интересовался почти исключительно философией. Внешне аполитичный, но склонный к радикальным идеям, что очень нравилось левым активистам, Дюмануар сразу же обвил, как осьминог кольцами, своего противника участием и поддакиванием, за которым скрывалась ирония и заметное высокомерие: «Мне… мне! возражает какой-то попик…» - говорило все существо Дюмануара. Дискуссия накалялась, и присутствующим рабочим с автомобильного завода и шоколадной фабрики Lombart уже казалось, что они проникли в святая святых теологии и философии, разбавленных поминутными остротами Дюмануара – его соперник держался подчеркнуто серьезно.
-- Религия, мой друг, -- говорил Альбре, -- это, помимо прочих ее достоинств, еще и кладезь добродетели. Все, что мы считаем добром, в концентрированном виде содержится в религиозных заповедях, и мы никогда сами бы не придумали ничего лучшего, чем божественные заповеди любви и милосердия…
-- Я верю, падре, -- отвечал ему Дюмануар, -- что вы искренне хотите найти в религии, разумеется, в католической религии, добродетели. Ни минуты не сомневаюсь в этом… Но весь вопрос в том, а есть ли в религии добродетель? Вы утверждаете, что божественные заповеди – суть добро. Но откуда вы знаете, что то, что ваш бог именует добром, есть добро на самом деле? Откуда у вас взялась та мера, которой вы мерите добродетель? Если божественные заповеди оцениваются как эталон добродетели, значит, мы имеем независимую от божества оценку, но если бог сам утверждает, что он сам определяет, что есть добро, а что есть зло, нам впору усомниться в его беспристрастности. Потому что, являясь одновременно законодателем, исполнителем и судьей самому себе, божество претендует на венец самого злостного тирана. Но сaesar non supra grammaticos, на что вы можете возразить мне лишь избитое quod licet Iovi, non licet bovi…

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10448
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:50. Заголовок: НОВЕЛЛА ПЯТАЯ: БЛИЗ..

НОВЕЛЛА ПЯТАЯ: БЛИЗ ПОТЕНЦЫ.

Престарелый помещик, джентилуомо Джанфранко Шредер в тот же самый день сидел в кресле своего кабинета и просматривал газеты. В первой же из них Шредер прочел о смерти Джузеппе Верди, но уже знал, что новость ложная. Сражавшийся в рядах тысячи Гарибальди Шредер почувствовал какую-то необычную жалость к великому маэстро, ведь эта несостоявшаяся смерть (смерть по ошибке – будто название третьесортного водевиля) как-то странно унижала Верди, его годы, его славу, все нажитое, превращала в обыкновенного человека, прикованного к смертному одру. Как-то это никак не сочеталось… Вторую новость принес ему племянник. Племянник завел недавно породистую собаку и начал ее дрессировать. Но во время дрессировки собака взбесилась и убежала. Поймать ее не смогли. Наконец, третья новость ворвалась в кабинет с полноватой и полнощекой женщиной – из поденщиц, которых Шредер (он не держал управляющего, но сам управлял поместьем) нанимал для полевых работ. Она, вытаращив глаза, заголосила:
-- Синьор! Синьор!..Мы такое видели! Небесное явление! Будто сами ангелы поднимались от земли. Как облака! Жара такая! А они поднимаются от земли. Мы работали! А они поднимаются. Мы сорвали цветы и побежали к ним, но они поднимаются. И вознеслись! Исчезли! Ах, синьор, это было так… Так чудесно!
Шредер выслушал ее монолог в полном молчании, но эта – третья – новость оживила его гораздо больше, чем взбесившаяся собака. Шредер хотел было объяснить этой неграмотной женщине, что видела она вовсе не ангелов или мадонну, а всего лишь облачное явление природы, но… зачем ее разочаровывать? Когда-то давно ему казалось: еще один шаг, и все тайны мира откроются, все флаги будут водружены на башни взятых городов.
«А может это просто я старею?» -- спросил себя про себя Шредер, благостно кивая поденщице, которая никак не могла отдышаться, и вся такая полногрудая, горячая, дышала жизнью ему в лицо.

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10449
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:51. Заголовок: НОВЕЛЛА ШЕСТАЯ: БЛИЗ..

НОВЕЛЛА ШЕСТАЯ: БЛИЗ ОСТРОВА МАРГАРИТА.

Близ острова Маргарита вечером того же дня в лучах закатного солнца... нет, в мареве, которое окружает вспухший диск садящегося в туман солнца, небольшая паровая яхта пробиралась на траверсе от большого океанского парохода, вроде из Маракайбо в Кадикс. Капитан яхты – колумбиец Рикардо Иларио Арболеда-и-Морено курил сигару и посматривал с капитанского мостика то на нового матроса за штурвалом, то на владельца яхты – богатого немца-мизантропа дона Карло, который развалился в кресле на самом носу яхты.
В детстве Рикардо, оливковолицый житель горного поселка в Кундинамарке, впервые увидел громадную ширь Карибского моря и на всю жизнь заболел страстью к морским путешествиям. Жена, пока не умерла, ругала его за это пристрастие, не давала уйти и наняться матросом на корабли, бороздящие Атлантику. Он воевал за правительство в восьмидесятых. Был ранен и получил хорошие земли. Но любил море. Рискнул пойти в первый раз матросом, быстро стал штурманом, потом капитаном. Когда в прошлом году началась новая гражданская война, он держал нейтралитет: хотел сохранить землю. Его старший сын – Хильберто встал на сторону либералов и ушел в горы, а младший вступил в армию консерваторов. Вот уже полгода ни от одного, ни от другого не было вестей – сельва поглотила их, и лишь редкие газетные сообщения обозначали поступь повстанцев в тихоокеанских штатах. А Рикардо по прежнему водил каботажные рейсы, пока его, немного пьяного от нелюбви к нему красивой мулатки в Маракаибо, не завербовал дон Карло.
Рикардо не сразу понял, что от него требуется. Он должен был вести небольшую, но проворную и устойчивую к штормам яхту дона Карло от Маракаибо вдоль побережья на восток, потом на юг, проходить Магеллановым проливом, войти в суровые воды Перуанского течения и двигаться к тихоокеанским портам Коста-Рики или Сальвадора. Далее повернуть назад и проделать тот же самый путь до Маракаибо или до Картахены. Но прибыв в Картахену, снова повернуть и проделать тот же путь. И так далее. Немец хорошо платил, и Рикардо поначалу не стал спрашивать о цели этого маятникового движения вокруг континента. Никаких грузов яхта не развозила, в порты заходила только по надобности. Немец не принимал никаких гостей, не интересовался женщинами и не получал никаких писем, зато много читал. Он – настолько белокурый, что непривычному к такой расцветке волос Рикардо казалось, что в эти волосы вплетена безжалостность – день за днем сидел на носу яхты и смотрел на синие волны, побережья, джунгли, мангры и пампасы, горы и ледяные глыбы на далеком юге. Он почти не говорил. Ел мало, но весьма изысканно (повару, столь же молчаливому, как и его хозяин, тоже из Германии, немало приходилось трудиться в тесном камбузе).
За три месяца они проделали первый цикл плаванья и сейчас начинали второй. Если вначале любопытство Рикардо не просыпалось, то сейчас оно приняло характер какой-то особой тревожности за себя, за яхту и за все плаванье. Зачем этому угрюмому немцу понадобились блуждать как летучий голландец одним и тем же путем – даже научными интересами объяснить это не получалось: хозяин не вел никаких наблюдений, и если поймал однажды рыбу-пилу, то лишь для украшения кают-компании: рыбу выпотрошили, особым манером засушили и повесили над обеденным столом. Не было ему ответа.
Рикардо ненавидел своего хозяина.

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10450
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:55. Заголовок: НОВЕЛЛА СЕДЬМАЯ: ОС..

НОВЕЛЛА СЕДЬМАЯ: ОСАКА.

Утром того же дня господин ОтомоТадакацу в своем доме на окраине Осаки впервые примерял фрак. Фрак куплен за немалые деньги в лавке французских товаров, и Отомо, служивший на броненосном крейсере «Чиода» в звании лейтенанта (海軍中尉), который почти всегда одевался в военно-морскую форму, было пожалел о таких тратах. Самурай, который не должен даже прикасаться к варварской одежде, не мог устоять перед очарованием плавных линий черной ткани – мужского цвета и цвета воина (к тому же синтоистские священнослужители, как известно, носят черные шапочки в качестве символа просвещенности). Поэтому сейчас с очень серьезным выражением лица господин Отомо рассматривал себя в большом зеркале, также приобретенном в той же лавке ранее. Его красивая жена в кимоно цвета аой, всегда улыбающаяся и веселая, которую Отомо поддразнивал «госпожа кошка», с изумлением смотрела на мужа. Надев варварские одежды, он настолько преобразился, что перестал быть ее мужем, и ее посетило странное чувство, будто скоро (не далее как ближайшей ночью) она отдастся совершенно другому мужчине (это чувство немного возбудило ее, но, как благовоспитанная женщина, она сдерживала эмоции, и лишь улыбалась). Для полного одеяния господину Отомо не хватало еще шелкового цилиндра и трости (такое убранство жена Отомо видела однажды на картинке из далеких стран). Заметив некоторое смущение мужа, она произнесла самым приятным из своих голосов:
-- Господин мой, вы прекрасно выглядите в этом наряде. Он будто сшит на вас. Я всегда думала, что эти гандзины просто не умеют носить свою же одежду, и эта одежда сможет раскрыть свою сущность только лишь на нас – людях Земли Богов.
Мать господина Отомо, еще хорошо помнившая битву при Тоба-Фусими, также улыбалась, сидя в большом кресле-качалке и обмахиваясь бумажным веером.

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10451
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:56. Заголовок: НОВЕЛЛА ВОСЬМАЯ: МЕЧ..

НОВЕЛЛА ВОСЬМАЯ: МЕЧАВНИК.

Сербский крестьянин Милан Андрич потерял двух детей-близнецов. Разом. Они умерли от лихорадки вечером третьего дня. Сегодня он должен был хоронить их в маленьком почти квадратном гробике, который соорудил местный гробовщик. Не глядя на свою жену, замкнувшуюся в своем отдельном горе, сидящую у давно потухшего очага, грустного, как всякий потухший очаг, он принес со двора гробик, аккуратно застелил его особой тканью, потом уложил в гробик обоих близнецов, добавил (хоть и языческий это обычай) их общие игрушки – глиняных зверей и маленькую деревянную лопатку. Застыл на несколько минут, потом зажег единственную свечу. Оставалось ждать гостей. Мечавник – небольшое селение, но на похороны придут все, почти все.
Два маленьких существа покинули этот мир. Никогда они не станут воинами в последней битве с османами за освобождение всей сербской земли, никогда не вспашут землю плугом, никогда не поведут под венец милых девушек с красными лентами, вплетенными в косы. У всех умирают дети. Всегда. Правда… один доктор-грамотей, говорят, рассказывал Джордже Михайловичу, что, будто бы, лекарства позволяют спасти многих, очень многих. Если сразу хватиться. Но как?.. Да и что толку? Для бедных людей лекарства дороги. А чтобы стать богатым, надо или удачно торговать, или идти в слуги к богатым господам, или как тот доктор-грамотей. «Бог дал, бог и взял» - так сказал ему вчера после заутрени отец Душан. Что тут ответить? Это ушлый торговец или доктор-грамотей могут что-то ответить, но что может ответить неграмотный 27-летний крестьянин Милан Андрич? Может быть – когда-нибудь – дети будут выживать…
На пороге появились первые гости.

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10452
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 19:58. Заголовок: НОВЕЛЛА ДЕВЯТАЯ: САР..

НОВЕЛЛА ДЕВЯТАЯ: САРДИС, ШТАТ АЛАМАБА.

В тот же самый день на другой стороне земного шарика суд города Сардис, Алабама (Северо-Американские Соединенные Штаты) решал вопрос о разводе. До двухсот любопытных (преимущественно мужчины) заполнили залу суда, где должен был проходить процесс. В окна заглядывают мальчишки в широкополых шляпах. Все как обычно: судья в мантии, прокурор с трубкой в зубах, присяжные… Вообще-то, право на суд присяжных отсутствует в случае подачи иска на получение развода, но супруга подавшего на развод мужа настояла, к ней прислушались, и процесс обещал стать важным прецедентом (так, во всяком случае, считает главный редактор «Сардисского Меркурия» Захария Стромонт, посвятивший целую колонку предстоящему судебному заседанию – он восседал, еще более величественный, чем судья, в первом ряду зрителей, одетый как джентльмен, с волосами, прилизанными новомодным французским бриллиантином). А вот истец – мужчина лет тридцати, владелец небольшого ранчо в окрестностях Сардиса – выглядел невзрачно. Когда впоследствии жены присутствовавших на суде мужчин просили рассказать им, во что был одет разводящийся Сайрус Кэмпбелл, никто не мог вспомнить таких подробностей. Его жена в полную противоположность мужу одета знатно, но с присущей двадцатипятилетней женщине скромностью. Ее черно-синеватое платье дополняла темно-темно-красная шапочка и черные перчатки. Не смотря на жару, от нее веяло каким-то холодом, и можно было удивиться, как она не потеет (впрочем, есть люди, которые вообще не потеют).
-- Итак.., -- произнес судья.
Это магическое слово привело в действие всех присутствующих: истец сел на свой стул, его жена сняла шапочку, но не перчатки, прокурор спрятал трубку в кармане жилета, редактор «Сардиского Меркурия», который в жару принес с собой бутыль ледяного лимонада и уже собирался отпить немного, ловко спрятал ее от посторонних взглядов, присяжные заняли скамьи, зрители смолкли.
Захария Стромонт отвлекся: его совершенно не интересовали процедуры открытия суда, представления присяжных и т.д. Все это он видел и слышал уже несколько сот раз, начиная с детства, когда десятилетним мальчишкой будущий джентльмен и муж очаровательной миссис Дженнифер Стромонт пробрался в здание суда, где слушалось дело под председательством ее отца – собственно, так они с Дженни и познакомились. Мысли в направлении очаровательной жены надолго отвлекли Стромонта от окружающего мира, и, лишь когда судья предоставил слово прокурору, он вновь стал различать, что говорят и делают вокруг. Прокурор обратился к истцу:
-- Мистер…, -- как назло фамилия истца вылетела в этот момент из его памяти, -- мистер… э… мистер Кэмпбелл (все облегченно вздохнули, как после удачной тирады из уст заики), вы должны изложить нам мотивы, заставляющие вас расторгнуть брак. Тем более, что ваша жена, миссис… Кэмпбелл (прокурор едва не чертыхнулся на свою забывчивость), категорически против развода.
Стромонт закивал. Понятно, почему миссис против: для дочки занудного учителя воскресной школы брак с землевладельцем два года назад стал отличной партией, и скромная девушка в серой фланели в мановение ока превратилась в надменную женщину, правящую изящным – и недешевым, между прочим, - экипажем. Все шло хорошо, и вдруг – месяц тому назад – как гром среди ясного неба: Сайрус Кэмпбелл подает на развод.
Кэмпбелл замялся. Одно дело заявить: хочу развестись, но совсем другое – публично рассказать всему городу, всему округу – о действительной причине. Он начал издалека:
-- Ваша честь… я должен произнести неприятные мне слова, и поверьте… никогда бы не вынес личные… чувства на публику… эээ… но… я… я… любил миссис Кэмпбелл… и… рассчитывал…ммм… на взаимные чувства… с ее…
-- То есть вы утверждаете, -- прокурору надоело ждать конца этим мучениям истца, -- что причиной развода является нелюбовь вашей жены к вам?
-- Да, -- кивнул Кэмпбелл.
-- Мой муж лжет, -- только и выдавила из себя миссис Кэмпбелл.
-- То есть вы, миссис Кэмпбелл, утверждаете, что вы любите вашего мужа.
-- Да!
Все взоры опять обратились на Кэмпбелла.
-- Мне трудно объяснить… я хочу объяснить… любовь… это не только слова… и я…
Стромонт первым из присутствующих догадался, о чем речь. Достаточно было посмотреть на миссис Кэмпбелл, чтобы окончательно в этом убедиться. От нее веяло той особой холодностью, какую распространяют вокруг себя старые девы. Сдержанность превращалась в бесчувственность, приличие оборачивалось ханжеством, религиозный фанатизм, вдолбленный папашей в ее голову еще в детстве, отвращал от грехов плоти. И напротив простой сельский парень, изрядно натрудившийся за день и желающий простого женского внимания. Стромонту, которого вдруг оставила жажда, стало жаль Кэмпбелла, ведь теперь из-за своего маленького горя он прославится на весь штат в качестве дикого развратника, что бы там не присудил суд. Редактор сказал самому себе: как хорошо, что мне повезло, ведь все размолвки (а миссис Стромонт была еще тем бесенком!) не стоили и одного взгляда его жены, и вспомнил ту милую девятилетнюю девочку в лиловом платьице на балконе зала суда, которая надувалась от важности: судит мой отец!

ВЛАДИМИР-III

постоянный участник

Пост N: 10453
Зарегистрирован: 30.01.07
Откуда: Россия, СПб
Рейтинг: 5

Отправлено: 31.05.18 20:02. Заголовок: НОВЕЛЛА ДЕСЯТАЯ: ВАР..

НОВЕЛЛА ДЕСЯТАЯ: ВАРШАВА.

Утром того же дня на извозчичьем дворе пригорода Варшавы – Праги подрались два извозчика. Они и раньше не терпели друг друга – огромный чернявый поляк с лицом, будто сошедшим с полотен Матейки, но каким-то нагловатым и даже подловатым, он всегда был в хорошем настроении – всегда насмешливый и язвительный, он задирал других извозчиков и нередко пускал в дело свои огромные кулаки; другой – рябой белорус из под Смоленска, на лице которого застыло вечное выражение какого-то горя, обиды, хотя никто не знал, что за горе, и что за обида, – он прибыл по пачпорту совсем недавно и едва успел освоиться в шумной столице: путал улицы и однажды привез грузного потного пана вместо Венского вокзала к Королевскому дворцу, за что пан вместо платы дал ему в морду.
Мелкие стычки между ними не могли пройти даром, и вот сейчас, когда Анжей публично оскорбил его мать, назвав ее шлюхой, смолянин не стерпел и кинулся в драку. Он бы измолотил обидчика, но тот умело увернулся и с оглоблей в руке отскочил на открытое пространство. Несколько других извозчиков, которые пришли из соседского трактира и ковыряли спичками в зубах, наблюдали сцену. Слева фыркали лошади.
-- Мою мать… мою мать… - стенал Синев (так его фамилия значилась по пачпорту), а обидчик не упустил удовольствия еще раз оскорбить его:
-- Твою, шлюхин сын. Ха-ха! – Анжей слышал это выражение от одного католического монаха, вроде венесуэльца – там так ругаются за Атлантикой.
Нет, реальная драка не похожа на картинную – редко бывает, если один из дерущихся красивым ударом сразу валит противника, да и оба они делают много лишних движений, но скоро стало понятно: Анжей побеждает. Он ударом оглобли выбил передние зубы Синева, и тот, плюясь кровью, кидался на обидчика, но лишь раззадоривал его. Извозчики смотрели и ругались. Наконец, Анжей кулаком сбил Синева с ног и дважды ударил по голове. Синев терял сознание, но продолжал стенать:
-- Мою мать… мою мать…
Никто не подошел разнять их, и Анжей, еще два раза ударив, спокойно ушел в регистраторскую умыться, а его жертва валялась в пыли и навозе, вздрагивая от спирающего дыхания.

***

А еще в этот самый день – 25 августа 1900 года – в веймарской клинике умер Фридрих Вильгельм Ницше, и родилась моя прабабушка – выпускница Белостокского института благородных девиц, который во время империалистической войны эвакуировался в Москву. Ее родители хорошо знали родителей будущего польского писателя Витольда Гомбровича.