Отправлено: 24.10.12 19:13. Заголовок: Люди, книги, фильмы

Здесь предлагаю размещать краткие аннотации (отзывы) по поводу известных личностей и результатов их деятельности (например, книг и фильмов). В идеале - состоящих из одной фразы.

 Отправлено: 12.06.15 17:30. Заголовок: Статья "Амхара&#..

Статья "Амхара" из "Народы и религии мира. Энциклопедия". М.,1999. с 46-47.

цитата:

АМХАРА, амхарцы, амара (самоназвание), народ в Эфиопии. Населяют в основном центральные, северные и восточные части Эфиопского нагорья. Численность 17 000 тыс. человек. Относятся к эфиопской переходной расе. Амхарский язык (амаринья) южной подгруппы эфиосемитской подгруппы семитской группы афразийской семьи. Письменность на собствственной графической основе. По религии — христиане-монофиситы, есть католики, протестанты, мусульмане-сунниты. ... Велик авторитет христианского духовенства, составляющего две кастовых по существу группы. Часты разводы и новые браки, значительна социальная роль деревенских проституток. В первый брак вступают подростками. В его ритуал входит многолюдная свадьба с ритуализированной дефлорацией девочки-невесты ее женихом.

Что это такое? Это традиционное общество. Не узнаете, затравленные неправильным обществом традиционалисты? И оно вас тоже не признает.

 Отправлено: 18.06.15 18:50. Заголовок: Роман Бернара Вербер..

Роман Бернара Вербера "Звездная бабочка".

В этом романе проглядывает жюльверновский оптимизм, признание за человечеством особой самоценности, проглядывает сквозь все психологические комплексы XXI века.

 Отправлено: 21.06.15 15:18. Заголовок: Хеншелл Н. Миф абсол..

Хеншелл Н. Миф абсолютизма: Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени. СПб.,2003. // Bibliotheca Pax Britannica.

В этой книге британский автор конца ХХ века хочет развенчать сразу два мифа – не только миф абсолютизма, но и миф парламентаризма нового времени. Он берет временной промежуток между 1500 и 1789 годами и на ряде весьма интересных примеров показывает две тенденции: во-первых, что французский абсолютизм (даже времен «короля-Солнце») не был столь уж абсолютен, и что короли Франции в любом случае были вынуждены считаться и взаимодействовать с большим кругом «заинтересованных лиц», перераспределять власть в пользу парламентов, Генеральных штатов, провинциальных собраний и даже просто в пользу знати вообще и сословных корпораций; во-вторых, что за Ла-Маншем в эти века тоже не наблюдаем антитезы континентальному королевскому абсолютизму, поскольку британский парламентаризм XVI-XVIII веков (как до «славной революции», так и после) отнюдь не похож на британский же парламентаризм после реформы 1832 года (здесь Хеншел всерьез полемизирует с «вигской историографией» позапрошлого века), и что король считался вполне абсолютистским (хотя сам термин – как и в случае с Иваном Грозным – строителем «развитого феодализма» - появился, конечно, позже). В итоге у автора (хотя не будем утверждать, что на самом деле) получилось, будто дистанция между конституционной (не в смысле наличия конкретного текста Конституции, а в смысле существования парламентского режима) Англией и абсолютисткой Францией меньше, чем дистанция между ними обеими и – с одной стороны – турецким султанатом (правильнее – падишахством), с которым неоднократно сравнивали режим Людовика XIV, и современным конституционным демократическим европейским государством – с другой. А вот уже в XIX веке (в ходе борьбы Священного союза с последствиями Французской революции и общей камерализации – т.е. усиления роли чиновничества в управлении страной и, заодно, качества работы этого самого чиновничества) мы можем говорить об абсолютизме как осознанной программе посленаполеоновских реакционных правительств, с которыми полемизировали революционеры и в этой полемике выстраивали общую схему «тирании полутора тысяч лет» - как выразился однажды Виктор Гюго.
Если не вдаваться в мелкие подробности (хотя автор не избежал ряда досадных ошибок: например, он подходит к факту взымания тальи (прямого налога) и габели (налога на соль) во Франции просто как к факту налогообложения, но ничуть не анализирует их динамику вне зависимости от решений давно не созывавшихся Штатов; а, упоминая о конституционно-парламентаристских тенденциях на континенте, Хеншелл придает слишком большое значение Наказу Екатерины Второй, который никогда не был реализован), то я бы обратил внимание на очень важный фактор, который автором совершенно позабыт. Это различие в степени эффективности системы управления в исторической перспективе. Понятно, что любая система управления, которая выходит за пределы первичных неолитических акефальных общин (специалисты по древнему Ближнему Востоку оценивают максимальную численность такой общины, не нуждающейся в бюрократии и полиции, в 8-10 тысяч человек), строится на четырех основаниях: 1) наличие центра принятия решений, 2) наличие достаточно дисциплинированной армии чиновников – исполнителей принятых решений, 3) наличие развитой системы коммуникаций, позволяющей реализовывать решения, наконец, 4) наличие у центра принятия решений достаточных ресурсов (финансовых, прежде всего, раз уж мы находимся в рамках денежного, даже социалистическо-денежного, хозяйства), необходимых для реализации принимаемых решений. Любой специалист по древней и средневековой истории скажет, что даже при идеальном состоянии первого основания все остальные оставляли желать много лучшего. Разумеется, не по причине сознательного саботажа или вредительства наших предков, а в силу существующего уровня качества развития инструментария. Например, пути сообщения в доэлектронном обществе играют решающую роль в доведении на места информации из центра и налаживании обратной связи. Поэтому в любом сколько-нибудь крупном политическом образовании пути сообщения играют важнейшую роль (все великие империи античности – Персия, Рим – славились своими дорогами, а впоследствии татаро-монгольские Орды специально создавали систему ямских (от монгольск. зам – дорога, путь) станций). Средневековые государства, наоборот, не отличались приличной системой путей сообщений, а расширение границ экспансии европейских (в т.ч. России) стран в XV-XVII вв. удесятерили проблемы коммуникаций. Воспользуемся таким примером: 5 сентября 1774 года в Филадельфии нелегально собрался Первый Континентальный конгресс американских колоний Великобритании. В условиях отсутствия электронных средств связи британское правительство не могло получить информацию о самом факте проведения конгресса ранее чем через две-три недели (столько требовалось парусному флоту тех времен для преодоления Атлантики; а представим себе, что некая секретная информация, перевозимая на одном-единственном корабле, терялась в случае кораблекрушения). Соответственно, как-либо отреагировать на происшествие имперский центр мог не ранее 19 сентября, а обратная связь (конкретные предписания чиновникам на местах) могла заработать не ранее 3 октября. Однако и американцы столь же «неповоротливы» (современные правила прибытия в Вашингтон выборщиков президента сохранили архаику двухсотлетней давности, когда выборщику из Техаса или Небраски требовались месяцы на дорогу в столицу, поэтому голосование выборщиков происходило значительно позже, чем на местах). Можно пофантазировать (как сделал я однажды в фантастическом романе о современном мире без электричества, атома и пара) о последствиях таких обстоятельств применительно к современным событиям (например, о переходе вермахта через границы СССР в Москве узнают только к 29 июня – такова скорость курьера; Хлестаков в гоголевской пьесе особенно подчеркивает свои властные полномочия количеством курьеров («тридцать пять тысяч!»), ведь в доэлектронную эпоху курьер был не менее важным лицом, чем министр). Мы привыкли жить в обществе XXI века, где вор не может вынести из магазина маркированный товар, а убийцу почти обязательно снимает видеокамера, и многие считают это «электронным концлагерем», но достаточно оказаться двумя-тремя веками раньше, чтобы почувствовать отчаянье правоохранительных органов (ведь при той «анонимности» раскрываемость преступлений стремилась к нулю). Это потом уже – в XIX веке – появится телеграф, по которому можно передать правительственное распоряжение или закон на другой конец Земного шара, и железная дорога, с помощью которой можно быстро перебросить войска на подавление мятежа в провинции, либо в помощь сражающейся армии. XVI-XVIII века не могли похвастаться таким инструментарием, и поэтому, по большому счету, правитель 100-%-но контролировал только столицу (еще ранее – в Средневековье – короли были вынуждены кочевать по своему королевству, чтоб оно не распалось, и Ахен считается столицей Римской империи (так она называлась, одноименно с Римской империей Константинополя) лишь потому, что Карл Великий провел там больше времени, чем в любом другом своем замке, а древнерусские князья собственноручно собирали налоги в полюдье). Эта грубая реальность, физически ограничивающая королевское «я так хочу!» неизбежно программировала стратегию управления: центр принятия решений наделял феодалов, а затем чиновников на местах максимальными полномочиями, а также аналогичной властью и значением (то же самое касалось представительных ассамблей). Эти полномочия превращались в привилегии и воспринимались как социально-политическая норма (иначе сколько-нибудь крупные государства обрекались на распад, да, собственно, так многократно и происходило). Что и создавало тот одинаково далекий от современного правового государства западного типа и от абсолютистской утопии Аракчеева и де Местра тип правления, который еще не задумывался об идеологии борьбы с революцией.
В 1815-1848 году наступила эпоха, совершенно справедливо именуемая историками реакционной, но ее реакционность имела ту специфику, что она стремилась не к дословному воспроизводству разрушенного революциями и наполеоновскими войнами «старого порядка», а боролась с революцией априори (и всеми ее атрибутами, в т.ч. философией Просвещения, ничуть не чуждой, как показывает Хеншел, Бурбонам XVIII столетия, даром, что Вольтер мечтал о французском «Петре Первом», который погнал бы страну в светлое будущее). «Держать и не пущать» получалось едва ли 30 лет (в России – не более столетия). Общее настроение реакционеров тех лет – мрачная апология антиреволюционности (с упором на это «анти»). Шла осознанная борьба с обществом (и ни один абсолютизм XIX века не заслужил титул «просвещенного»). Успехи реакции отчасти были обусловлены появлением нового, парового транспорта и новых электронных средств массовой информации – телеграфа, а также все нарастающей бюрократизацией управления общественными процессами (но, как и в случае с Интернетом, справиться с естественным процессом «пожарникам реакции» не удалось). Однако, претендуя на роль единственных представителей старого, дореволюционного мира, они внушили широкой публике, разагитированной революционерами, известное отвращение к предмету своей монополии. Интересно, что реакционно-монархический всплеск посленаполеоновской эпохи, поставивший себе на вооружение более эффективную систему коммуникаций и более продуктивное чиновничество, перекликается с т.н. «фашистским» всплеском реакции первой половины ХХ века (по нынешним меркам, вполне заслуживающего звания патриотическо-державного; ведь трудно предположить, что, живи путин или Киселев в Германии 1920-30-х, они были бы коммунистами, социал-демократами, тем более либералами), который также делал упор на использование государством новейших технических достижений для контроля за отдельным человеком, каковое послужило материалом для эстетики всех или почти всех антиутопий ХХ века. Можно спорить на тему о степени эффективности тоталитарного государства (сей термин Маркс употреблял еще по поводу режима Второй Империи Наполеона III во Франции), но трудно отрицать, что повышение эффективности государства было четко увязано с тенденцией его ухода из под контроля общества, превращения в авторитарное и самоценно-абсолютистское (в смысле, свойственном нашему времени), и эти оба эффекта в их взаимозависимости осознавались в качестве определенной цели любым государственником – от Муссолини до путина. На этом фоне солженицынский герой, который не хочет, чтобы по радио за секунду в Сибирь передали приказ о его аресте («Нехай себе везут на почтовых»), выглядит антисциентистом (что ложится на общую псевдораскольническую эстетику антикоммунистического сопротивления в СССР), а Филипп II Испанский, который ничего не смог поделать ни с Великим судьей Арагона (уполномоченным по правам человека, на наши деньги), ни с жителями Сарагосы, которые подняли в мае 1591 года восстание и освободили ранее арестованного по приказу короля и приговоренного к смертной казни Антонио Переса из заключения инквизиции, в своем «абсолютистском» XVI веке кажется либералом сравнительно с хищными вещами ХIX-XXI вв. В наше время также много пугалок всемогущим государством, которое следит за отдельным человеком, и, может статься, эта аллергическая реакция – вполне законный элемент общей системы, сигнализирующий о ее рисках.

Вот это – эффективность системы управления в предыдущие века (что постановили, как реализовывали, чего добились, чего не добились – по порядку и на максимально обширном материале) и влияние степени эффективности на политическое устройство – могло бы быть предметом серьезного исследования и разрешило бы многие из поднятых Хеншелом вопросов.

P.S. А что в России? Революционное движение декабристов, мечтавших об отмене крепостного права и превращении России, как минимум, в конституционную монархию, было элитарным, аристократическим. Это серьезно подмывает вдалбливаемый невежественными реакционными публицистами на протяжении последних ста лет тезис о некоей «декабристской пугачевщине». В случае победы декабристов (в отличие от 1917 и последующих лет) репрессии были бы очень маломасштабными и касались лишь ряда чиновников, приближенных к «партии реакции», ранее травившей Сперанского (а ряд крупных деятелей Александровского века – Милорадович, Аракчеев – вообще занимали в отношении декабристов позицию нейтралитета и необходимости компромисса). Вряд ли репрессированных было бы больше, чем при свержении рядового латиноамериканского диктатора. Это отличает движение декабристов России от Великой Французской революции и сближает его с итальянскими, испанскими, даже латиноамериканскими, офицерскими заговорами той эпохи. Участие дворянства в революционном движении (а напомню, Ленин, Кропоткин, Огарев, Герцен, Брешко-Брешковская и т.д. были дворянского происхождения) делало невозможным консервативные утопии в стиле Щербатова (дать дворянам избирательные права и все привилегии конституционного правления), а духовенство (особенно, на выборах в первые думы начала ХХ века) также (что бы ни говорили постфактум публицисты-фантазеры) обнаружило серьезные оппозиционные настроения (интересно также, что либеральное славянофильство середины XIX века, при всем своем романтическом консерватизме, было настроено против абсолютистской бюрократии, и опереться на него в борьбе с западниками не представлялось возможным; в уродливом виде оно напомнило о себе разве что в движении черносотенцев). Столь же эфемерной (особенно, после Александра II) была для режима поддержка купечества, чьи симпатии были, скорее, на стороне сословно-представительной, а не абсолютистской монархии. О крестьянах, как об опоре престола могли всерьез говорить в полемическо-публицистическом раже лишь Достоевский или Победоносцев (даже Леонтьев не позволял так врать самому себе). Петровская императорская система, вполне работоспособная и эффективная в XVIII веке, в XIX работала уже по инерции, а в ХХ обнаружила свою полную безнадежность, что вполне закономерно совпало с появлением у кормила власти совершенно неспособного человека (стало быть, система не имела иммунитета от… нет, не от мифического заговора «темных сил», а от банальной, но всемогуще-разрушительной некомпетентности). Показательно, что ни одного серьезного монархического (на платформе идеи сохранения неусеченной монархии) заговора после 1801 года не возникло. А «монархическое возрождение» в умах части (всего лишь части!) русской эмиграции приобрело весьма специфические формы. Можно указать на нелепый культ Н.А.Романова и отметить странное восприятие этого политического неудачника, ведь он и в XVII-XVIII веках вряд ли сохранил бы власть (монархисты просто наивны, как дрюоновский камергер Бувилль, который не замечает убожества Людовика Х и считает его великим королем). Но помимо персонализма в современной (XX-XXI веков) монархической идеологии России поражает полный утопизм оной (наверное, у Оуэна и Фурье было больше шансов построить жюльверновским способом свои общества равенства). Современные монархисты воспринимают монарха исключительно как воинского начальника, вождя, чьи приказы не обсуждаются, а исполняются (считать ли это определенного рода эмигрантской селекцией, в результате которой «монархическое возрождение» происходило почти исключительно в военно-эмигрантской среде? или все сложнее?) Обществу же предлагается лишь роль армии при полководце, и более ничего. Да, еще с XV века (после победы в т.н. «феодальной войне» Москвы, а не Твери или Углича) княжеская, затем царская и императорская власть в России воспринималась, в первую очередь, как военная (смахивая отчасти на сегунат в Японии, если бы существовал еще отдельный императорский двор – средоточие культурной жизни); у Н.А.Романова это получалось, как и все остальное, карикатурно, и даже родственники дразнили его «полковником Романовым». Но у современных монархистов эта эстетика доведена до абсурда, а также замешана на специфической интерпретации приватизированного сталинизма. Разумеется, если общество = армии, ни о каком самоуправлении, сословности и прочих милых «противовесах» абсолютизму в прошлом (реальном прошлом русской монархии) речь идти не может. Если бы монархистам дали возможность реализовать свою утопию, в России явилась бы банальная военная диктатура (вроде диктатуры Саддама Хусейна, или каких-нибудь греческих полковников, которые, кстати, монархию-то в Греции ликвидировали, за ненадобностью), причем, с довольно невысокой степенью эффективности. Иначе они просто не могут. Поэтому вернуть «старую добрую» монархию в России столь же невозможно, как и во Франции. Это уже будет что-то искусственное, немонархическое (потому что никакой гарантии, что сын генерала станет его достойным преемником, в том числе с необходимом идейном смысле, нет), мимикрирующее под социал-фашизм, вечно напоминающее подданным об их иррациональных обязанностях. Наверное, путинизм и есть единственное жизнеспособное (да и то относительно, и в малом историческом масштабе) существо из реакционно-монархического гнезда России.

 Отправлено: 22.06.15 13:01. Заголовок: «Повели́тель му..

цитата:

«Повели́тель мух» (англ. Lord of the Flies) — дебютный аллегорический роман английского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе (1983), Уильяма Голдинга, вышедший в 1954 году. В СССР на русском языке роман был впервые опубликован в 1969 году в журнале «Вокруг света». Роман был задуман как иронический комментарий к «Коралловому острову» Р. М. Баллантайна (1858) — приключенческой истории в жанре робинзонады, где воспеваются оптимистические имперские представления викторианской Англии.

Из Википедии.

Читал в детстве "Коралловый остров" (в украинском переводе). Чего-то не помню я там особого имперского викторианства. Если, конечно, считать оптимизмом простое желание жить...

 Отправлено: 23.06.15 05:45. Заголовок: Почему писатели прош..

Почему писатели прошлого всегда кажутся талантливее современных? Современники вообще невысокого мнения о своих, современных писателях, и лишь с течением времени Пушкин или Толстой приобретали ореол гениальности.

 Отправлено: 25.06.15 06:07. Заголовок: Интересное интервью ..

Интересное интервью со знаковым автором Дм.Глуховским - http://www.svoboda.org/content/transcript/27091080.html - на тему, что будет после путина.

 Отправлено: 28.06.15 06:54. Заголовок: Общая задумка пароди..

Общая задумка пародии на аксеновский "Остров Крым".

2050 год. Россия лежит в развалинах в результате продолжения процессов, запущенных в 2014 году. Луганда-Домбабве расползлось на всю страну. Продолжается всеобщая война антифашистских фашистов против фашистских антифашистов (20 разных группировок, включая кадыровцев, Исламское Государство Итили и Кавказа, Русскую Православную Армию во главе с генералиссимусом и солнцевских братков). Санкт-Петербург избежал этой общей судьбы, заделавшись на небольшой территории, примерно соответствующей Шведской Ингрии, протекторатом Европейского Союза. Главный герой, который в свободное от работы время вот уже 45 лет разоблачает в Сети жидо-масонский заговор, смотрит репортаж о смерти 98-летнего путина в китайской эмиграции. И эта новость - как спусковой крючок: главный герой создает Союз Общей Судьбы и пропагандирует идею необходимости присоединения Петербурга к тому большому пространству безвременья, которым стала Россия (эстетика философии общего дела Н.Федорова и литературной группы "Скифы"). Но сограждане, беспутные, распутные и зажравшиеся, никак не реагируют на Идею Общей Судьбы. Отклик главный герой находит только у нескольких людей - старой девы из музейных работников да старого попа - отца Виталиана, которого выгнали из церкви за сексуальные контакты с несовершеннолетними мужского пола (слишком уж громкий случай был, безбожная пресса измывалась), и который - от нечего делать - проповедует в пивной близ заброшенного Московского вокзала Исход из питерского Вавилона в Лес.

 Отправлено: 03.07.15 13:47. Заголовок: Громов М.Н., Мильков..

Громов М.Н., Мильков В.В. Идейные течения древнерусской мысли. СПб.,2001. // Памятники древнерусской мысли.

Первое впечатление от этой массивно на глаз книжки - слишком уж хорошо издана. Внутри содержатся древнерусские тексты и довольно большое предисловие, которое претендует на гораздо большее, чем просто предисловие к "Толковой палее" или "Шестодневу". Авторы замахнулись на описание - не много, ни мало - всей русской "мысли" (у книги получило довольно деревянное название, в псевдомарксистском стиле... "Православная идейная мысль как оправдание эксплуатации человека человеком"...) допетровских времен. Справиться с этой задачей откровенно не получилось. Получилось нечто большое, вязкое, бесформенное, безвременное, похожее на кучу чего-то (подобно старой польской детсмкой книжке про мышонка Мыцыка, который жил у мальчика, любил рисовать и прятался от бабушки в куче рабочего беспорядка за спиной у мальчика, где мог бы спрятаться целый слон). Из этой кучи авторы достают нечто и пытаются объяснить, что это такое. Неструктурированность текста (современного, какие могут быть претензии к Кирику Новгородцу или к Владимиру Мономаху, если и через 900 лет авторы. называющиеся русскими, не умеют связно выражать мысли. Хронология - тоже не в друзьях у авторов: им все едино - что XI век, что XIII, XV, XVII, даже XIX. Не возникает никакой картины развития заявленной древнерусской мысли, которая может оказаться лишь компиляциями последних десятилетий XVII века (подобно Царскому Титулярнику 1672 года, который претендует на портретное сходство древнерусских князей; вот. к примеру, как в Царском Титулярнике выглядит Рюрик


http://andcvet.narod.ru/BGK/tit/asd3.html

ни дать, ни взять - польский шляхтич времен пана Володыевского). Зато видное место занял Ф.М.Достоевский, видимо, тоже в качестве древнерусского мыслителя, и даже... можете уже смеяться... путин (в качестве тезки читающего Голубинную книгу царя Володимера Володимеровича). И это не случайно. Тяга привлечь в книгу людей XIX-XX вв. объясняется известной скудостью описываемого (огромного, надо заметить, периода). Если специально пересчитать всех упоминаемых в предисловии мыслителей, наберется максимум две дюжины, в то время как в любой европейской стране (даже размером с Нижегородскую губернию) за тот же период найдется в 3-4 раза больше. Авторы предприняли все мыслимые попытки доказать самостоятельность русских персоналий книги, но увы... Шестоднев - болгарское произведение начала Х века (можно спорить, являются ли русские и украинцы одним народом, тем более - в XI веке, когда, строго говоря, ни тех, ни других еще не было, но болгары и русские - точно не один). Толковая Палея - компиляция на основе Шестоднева (кстати, известная похвальба "народным языком" древнерусской мысли, превосходящим "непонятную латынь" католической Европы, - результат откровенного невежества: церковнославянский язык восходит к южноболгарскому (солунскому) славянскому диалекту и на Руси (включая домонгольский период) никогда не был разговорным — он был языком молитв, песнопений и высокого (торжественного) стиля; следовательно к разговорным древнерусским языкам X-XIII вв - таковых было, минимум, два - он близок не более, чем латынь к старофранцузскому, а в наши дни церковнославянский - типичный мертвый язык, вроде иврита, на котором слово "компьютер" без заимствований все равно не получается). Сказание Афродитиана - тоже греческий источник V века. Луцидар (к сожалению, он отсутствует среди текстов в книге) - вообще перевод с немецкого языка в начале XVI века. То есть получается, что в целом русская (древнерусская) мысль оригинальна, но по частностям - откровенно подражательна. Я даже подозреваю, что такая ситуация характерна для всех цивилизаций. А авторы - Громов и Мильков... потратили впустую 340 страниц! лучше бы добавили побольше источников - например, Книгу Рафли за авторством Ивана Рыкова - внештатного консультанта Ивана Грозного (чтоб не думали доверчивые "историки", будто между XI и XVII веками на Руси только молились и постились, и ничем другим не интересовались).

 Отправлено: 04.07.15 14:24. Заголовок: Хидэо Кодзима— извес..

Хидэо Кодзима— известный японский геймдизайнер и продюсер. Родился 24 августа 1963 года в Токио, в возрасте трёх лет вместе с семьёй переехал в город Кобэ . В прошлом вице-президент Konami Computer Entertainment Japan, сейчас — глава Kojima Productions. Создатель культовой серии видеоигр Metal Gear Solid. Игры этой серии примечательны хорошим сюжетом, который дает пищу для размышлений. Играл в третью часть Metal Gear Solid 3: Snake Eater. Действие происходит в августе-сентябре 1964 года в Целиноярске, СССР. Двумя главными антагонистами в игре являются полковник ГРУ Евгений Волгин (озвучен Кэндзи Уцуми и Нилом Россом), желающий свержения генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва, и Босс (озвучена Кикуко Иноуэ и Лори Алан), бывшая наставница Снейка и глава отряда “Кобра". В скандал вокруг постройки Советским Союзом гигантского танка «Шагоход», способного стрелять ядерными ракетами с любой местности, помимо США втянуты ещё несколько держав. Задача главного героя, получившего кодовое имя Нейкед Снейк, — восстановить баланс сил и предотвратить эскалацию конфликта, грозящего перерасти в Третью мировую войну. Главный герой отправляется на территорию Целиноярска, где содержится советский ученый Соколов.

 Отправлено: 04.07.15 17:15. Заголовок: Ролик “Я русский окк..

Ролик “Я русский оккупант" показал то, что российские “патриоты" вылезают наружу. Кстати, его даже показывают на федеральном телевидении (а это уже о многом говорит). Ролик «Я – русский оккупант!» был признан, хоть и своеобразным, но идеологически правильным произведением. Для тех немногих, кто не смотрел, поясню: клип утверждает, что русская оккупация несла всем народам: прибалтам, народам Средней Азии, Украины – исключительно блага и процветание, а когда русские ушли из этих мест, там случилась разруха, и поэтому – «Да, я – русский оккупант», «И я устал извиняться за это». Кроме того в ролике много оружия и говорится, что «Я строю мирную жизнь, но воевать я умею лучше всех».

 Отправлено: 04.07.15 20:36. Заголовок: Напомнило Лазарчука ..

Напомнило Лазарчука "Иное небо":

"И запомни: Ганс - не оккупант!"

 Отправлено: 07.07.15 19:14. Заголовок: Кто сознательно нару..

цитата:

Кто сознательно нарушает чужие права, тот подрывает и компрометирует свои собственные. Кто создает себе репутацию захватчика, тот вызывает других на захват захваченного, да еще с неограниченной прибавкою (срв. Германию после первой мировой войны). Но важнее всего то, что Советы создают такую репутацию не себе, а России. Вся их территориальная и международная политика есть непрерывное компрометирование русской национальной государственности; они проматывают ее международный престиж, они пачкают по всему свету доброе имя России, они создают ей репутацию международного разбойника, для которого хороши все, даже самые бесчестные и свирепые средства. Советы внушают всему миру вот уже тридцать лет, что Россия есть опаснейший империалист, всемирный интриган, презритель международного права, саботажник мира и порядка... ... Советская власть презирает права других государств. Она постоянно и вызывающе попирает их и стремится завладеть их территориями. Она считает, что Советский Союз должен непременно, рано или поздно, экономическим подрывом, революционным разложением или оружием, революцией или оккупацией — завоевать весь мир и превратить его в единую интернационально-мировую тиранию. Советская власть ставит все остальные государства перед выбором: или революционное разложение, революционный грабеж и революционная резня — или же война. Может быть прямое нападение Советов (если они будут чувствовать себя лучше вооруженными и подготовленными), но может быть и спровоцированное и вынужденное Советами нападение других держав на Советию — в порядке самообороны от непрерывного революционного нападения Советов... В последнем случае в Советии поднимется агитационный вопль об интервенции, об «империализме буржуазных государств», об агрессии врагов, о контрреволюционном походе на невинную Россию и т. д., ибо тогда опять, как в 1941—1945 годах, Советы вспомнят о России и прикроются ее именем и ее интересом! Вся политика Советов такова: в качестве революционных термитов разъедать и крушить чужие государственные дома и в то же время уверять всех в своем миролюбии; подрывать чужую самооборону и объявлять ее «воинственной агрессией капитализма», а в случае войны поднимать русский народ на врагов, взывая к его патриотизму, к его жертвенности, к его святыням и к его инстинкту национального самосохранения. Советы играют Россией во имя всемирной революции и губят миллионы русских героев, ставя свой Союз в опаснейшие международные положения и выдавая свою опасность за общерусскую. ... Ведь нужно быть законченным слепцом, чтобы воображать, будто советская оккупация или инфильтрация сделала Русское национальное государство чтимым или «популярным» в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Галиции, Австрии, Германии, Чехии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Албании и Греции; будто солдатские изнасилования женщин, чекистские аресты, увозы и казни, насаждение политического доносительства, избиения и расстрелы лидеров крестьянской и либеральной оппозиции в этих странах, пытки в тюрьмах, концлагеря, фальшивые голосования, а также преднамеренная повсеместная инфляция, все эти имущественные переделы, конфискации и социализации — приветствуются этими несчастными народами, как «заря свободы» или как «истинная демократия», как «желанные дары» «великой России»... На самом же деле в этих странах сеется дьявольское семя и растет ненависть к национальной России.

Никогда не догадаетесь, кто это написал. Нет, это не Ляшко, и не Бжезинский, и даже не Невзоров в соавторстве с Новодворской. Это Иван Ильин, тот же самый Мюнхаузен (образца 1947 года) - http://www.paraklit.org/aktual/Iljin-Sovetskij-ne_Rossiya.htm

Почитайте статью полностью. Она замечательна своей шахматностью. В ней нет и одного оттенка серого (не то что 50), все или белое, или черное. Черное, разумеется, это СССР, белое... вы догадались (как сказал бы Чичиков: "В Российскую империю 1913 года въезжаешь, как в рай!..") Спорить по отдельным деталям неохота, да и зачем? Эмоции неоспоримы. Это была эпоха 1947 года (как у геодезистов; "магнитные склонения эпохи 1945 года" - где это читано? А! В "Офицерском Атласе" 1947 года), и надо было быть рафинированным аристократом-интеллектуалом, чтобы интересоваться (как Набоков) в такой ответственный момент ("Греки отразили сильную атаку партизан" (с)) исключительно американскими нимфетками - как-то вот у Ильина с этим не задалось... Поэтому и озверел: там есть фраза, которая перекликается с солженицынским Спиридоном:

цитата:

-- Если бы мне, Глеба, сказали сейчас: вот летит такой самолёт, на ем бомба атомная. Хочешь, тебя тут как собаку похоронит под лестницей, и семью твою перекроет, и ещё мильён людей, но с вами -- Отца Усатого и всё заведение их с корнем, чтоб не было больше, чтоб не страдал народ по лагерях, по колхозах, по лесхозах? -- Спиридон напрягся, подпирая крутыми плечами уже словно падающую на него лестницу, и вместе с ней крышу, и всю Москву. -- Я, Глеба, поверишь? нет больше терпежу! терпежу -- не осталось! я бы сказал, -- он вывернул голову к самолёту: -- А ну! ну! кидай! рушь!!

"В круге первом"

Два непересекающихся вывода:
1) когда нам будут говорить - что это вы натравливаете красных на белых, а белых на красных? то попробуйте их оженить (хотя бы Сталина на Ильине), это будет полное извращение. Ни одному психически нормальному человеку такое в голову не придет.
2) это идеология. Вот такая она есть. Все идеологи могут в этом зеркале понаблюдать за собой, красивыми.

 Отправлено: 09.07.15 08:41. Заголовок: Болгарский "Шест..

Болгарский "Шестоднев" относится к апологетической литературе, а вовсе не к естественнонаучной (аналогично, евангелия - это не "биографии Иисуса Христа", а доказательства его божественности). Трудно составить по "Шестодневу" какое-либо представление о природе (также как по новому завету очень трудно изучать историю Римской империи). Разумеется, автор это понимает, а поэтому предупреждает читателя о "непознаваемости мира". Эта "непознаваемость" - неизменный атрибут богословствования. Богословы для этого достаточно хорошо устроились - им не надо ничего познавать. То, что в устах моряка или врача звучит как издевательство (моряку надо знать, куда плавать, иначе он не моряк, врачу надо лечить), для богослова нормально. Профессия какая (делать то, что не делать ничего).

 Отправлено: 17.07.15 09:12. Заголовок: Юрий Михайлович Поля..

Юрий Михайлович Поляков - главный редактор "Литературной газеты".

Поляков напоминает яркий фрагмент из цветного (в целом не очень удачного) сериала "Дубровский":

Шабашкин говорит Троекурову: Закон? порядок? Он за вашим столом сидит. Вы ему косточку дайте - он вам руку лизнет.
Троекуров кликает Лаврушку (заплечных дел мастера) и спрашивает: За сколько ударов можешь выбить из него дух, не попортив тела?
Шабашкин: ...а как же... закон?
Троекуров: А про закон ты мне сам уже высказал, братец.
Лаврушка: Предмет жилист и душа тянучая. Палаш здесь не пройдет, и прямой прусский. Ежели мадьярский крест или калмыцкий начес. Змейку нельзя, она следы оставляет... А если в баньку, барин? Сделать мокрое и припудрить по-польски через мокрое? А потом по-русски, от всей души. Через час себя потеряет.

Да, было бы несправедливо, если бы путиноиды с их тянучей душой пережили путина.

 Отправлено: 25.08.15 18:58. Заголовок: Александр Секацкий &..

Александр Секацкий "Странствия постороннего: Эссе". СПб.,2014.

В "Незнайке на Луне" Носова встречается журнальчик "Для любителей почитать лежа", который покупали даже не любители почитать лежа, из любопытства. Мы, дожившие до воплощения носовской Лилипутии в постсоветскую жизнь, примерно представляем, о чем там было написано. Вот первая эссеистическая ассоциация с книгой Секацкого. Это книга для любителей почитать лежа. Больше о ней мало что можно сказать. Все сведущие в философии знают: Аристотель - скучен, Гегель - нуден, Шопенгауэр - претенциозен, Ницше - сумасшедший, Кирхегарт - несчастный, Бердяев - эстет. А Секацкий - никакой. Да, так уж получается. Его можно читать, но проходишь сквозь книгу, как нож сквозь масло. Ничего не запоминается. С ним даже и спорить не хочется. А соглашаться - тоже не хочется (рискуешь согласиться с какой-нибудь банальной вещью, типа "Волга не впадает в Красное море"; ведь почти каждый мало-мальски думающий человек приходит примерно к тем же выводам, и эта всеобщность на него не работает). Пара попыток писать слово "бог" с Большой Буквы тоже не добавляют: какой околопарадоксальный околобогослов не пытался облечь свое философствование в такую форму, как это сделал Секацкий.

 Отправлено: 27.08.15 08:54. Заголовок: Знаете, какая фраза ..

Знаете, какая фраза из беляевской "Человек-амфибия" мне всегда больше всего нравилась? Вот эта:

цитата:

Сальватор отбыл срок наказания, вернулся домой и снова занялся научной работой. Он готовится к какому-то далекому путешествию. Кристо продолжает у него служить.

Именно последнее. Полуграмотный индеец Кристо соприкоснулся с миром науки, получил хорошую работу, обрел самоуважение - и уже не смог это оставить, жить иначе. Послал в задницу всех попов, борцов за нравственность против вживления жабр в человека и вернулся к доктору Сальвадору (хотя сам был виновником всех закрутившихся происшествий романа). Беляев не описал (зря!) их диалог с Сальвадором. Но здесь зачаток будущего - в руках у этих двух человек (обладателя научного гения и носителя народного здравого смысла). Дон Ки-хот и Санчо беляевской фантастики.

 Отправлено: 30.08.15 06:13. Заголовок: Фильм Бертрано Берто..

Фильм Бертрано Бертолуччи "ХХ век" ("Novecento") 1976 года.

Фильм начинается с "годаровской" сцены, в которой простые итальянские крестьяне готовы на вилы поднять какого-нибудь муссолиниста (май 1945 года). А ведь всего за 5 лет до того они на 98% рейтинговали того - предыдущего - пловца за амфорами



и куда рейтинг ушел? Нет, не завидую путинистам. И не думайте, что я вас буду защищать от вашего "электората" с вилами.

 Отправлено: 09.09.15 07:38. Заголовок: Когда читаешь публиц..

Когда читаешь публицистические статьи Ремарка времен второй мировой войны (1944 год и т.д.), возникает интересное чувство "де жа вю" (в паре с ощущением иного бинокля: ведь мы привыкли смотреть на вторую мировую с другой стороны фронта) - атмосфера немецкого менталитета начала 1940-х (вставание с колен, всемирный заговор против Германии, хитрый замысел фюрера, немцы своих не бросают и т.д.) удивительно напоминает российскую современность. Это уже не та почти эрнстюнгеровская романтика первой мировой, а тупая бессмысленная бойня, в которой победы быть не может. И романтики - тем более. А потом все постараются забыть свою верность присяге и ее последствия, и будут вину валить друг на друга (генералы - на "Единую Рос... виноват на НСДАП, "честные партийные функционеры" - на кровавых ублюдков из СС), и найти виноватого станет совершенно невозможно.

Впрочем, путин внес существенную новацию - анонимность. Анонимные войны на Украине, в Сирии... скоро будут отрицать, что Егоров и Кантария были солдатами Советской Армии (отпускники!), если за водружение знамени придется нести ответственность.

 Отправлено: 11.09.15 06:46. Заголовок: Роман Евгения Замяти..

Роман Евгения Замятина "Мы".

Замятин считается едва ли не сатириком, ироничным антиутопистом, но его "Мы" - это ведь чистой воды футуризм. От романа веет Велимиром Хлебниковым (вот первая ассоциация у знатока). Неужели разница между модернизмом и постмодернизмом меряется лишь процентом иронии?

 Отправлено: 27.09.15 15:22. Заголовок: Набрёл тут на свежий..

Набрёл тут на свежий телесериал "Тёмная материя" (в 1 сезоне 13 серий, надеюсь, что будут ещё сезоны), интересный, по-моему.
Есть какая-то прелесть видеть в будущем расселение людей по галактике (внеземных видов не предполагается в такого рода фантастике? пока не понятно, никаких чужих не видно).
Ну, есть ещё роботы-андроиды, но это вполне ожидаемо и нарекания не вызывает.
А то если сравнить с такими франшизами как "Звёздный путь" или "Звёздные войны", то галактика прямо усеяна разумными видами, даже смешно отчасти.
А вот галактика с одними людьми из разумных - это с одной стороны мрачновато, но может с другой стороны и реалистичнее такой подход?